Он достал из кармана бумажник и вытащил монету. Эржебет с благодарной улыбкой приняла ее и повлекла меня через толпу, по лестнице, в Западный ресторанный дворик (рядом с ним и располагалось то самое удивительное новшество – общественные туалеты). Была тут и тележка с чаем, окруженная столиками, за которыми отдыхали усталые дамы. Эржебет потащила меня в ту сторону.

Ближе к тележке она заговорщицки улыбнулась мне, и в глазах у нее заиграли огоньки, каких я никогда не видела во взгляде Эржебет.

– Я прекрасно говорю по-английски, – шепнула она мне, – но не хочу, чтобы он знал.

– Слава богу! – выдохнула я. – Эржебет, я страшно рада это слышать, потому что нам правда надо поговорить наедине.

– Отлично, давайте поговорим за чаем с пирожными. – Она с улыбкой изящным жестом показала монетку.

Когда мы взяли чай и устроились за столиком, Эржебет, все так же сверкая глазами, сказала:

– Так вас перенесли из будущего. Со мной такого еще никогда не случалось, и я очень вам рада. Пожалуйста, расскажите мне о будущем. Папа советует не задавать таких вопросов, но я сгораю от любопытства. Надеюсь, оно лучше современности. Сейчас нам очень трудно по многим причинам. Пожалуйста, скажите, что магия скоро восстановится. Ведь это же так, иначе бы вас не сумели перенести.

Никогда при мне Эржебет не говорила с таким чувством, без ехидства и оскорблений. Мне больно было при мысли, что придется ее разочаровать.

– Должна предупредить, что все станет много хуже, прежде чем начнет выправляться. И выправиться сможет, только если вы согласитесь исполнить просьбу, которую я сейчас изложу.

Я на миг умолкла. Наверняка у Эржебет много знакомых ведьм. Попросить ее, чтобы они все замедлили свое старение и дожили до наших дней, чтобы в двадцать первом веке ведьм у нас было больше?

Однако это вызовет путаницу, а у меня нет хронотрона или даже кипу, чтобы прояснить ситуацию. Я решила оставаться в рамках того, чего нам необходимо добиться.

– И вам придется держать наш разговор в тайне. Мои слова предназначены только для вас.

– Я обожаю тайны. – Эржебет вновь широко улыбнулась. Улыбка делала ее похожей на девочку-подростка. – И очень хорошо умею их хранить. – Она понизила голос и зашептала, очень довольная собой: – У меня есть тайный любовник, о котором родители не знают. Даже мама не догадывается, а она очень сильная ведьма!

– Обещаю не говорить ей, что у вас есть любовник. – Я с трудом выдавила улыбку. – Если вы ей не расскажете то, что я сообщу вам. Однако, Эржебет, это тайна, которую нельзя рассказывать даже вашему любовнику.

– Это легко, мы вообще не особо разговариваем, – лукаво проговорила Эржебет, и щеки ее вспыхнули легким румянцем недавней девственницы.

Она хихикнула. Только вообразить: Эржебет Карпати хихикнула. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы сохранять на лице улыбку, а не зажмуриться и не содрогнуться от того, что я собираюсь попросить.

– Эржебет, магия скоро исчезнет. Совсем.

Она заморгала, посерьезнела, обратилась в слух и стала чуть более похожа на знакомую мне Эржебет.

– Ее не будет много-много лет, а потом мы ее возродим – вы, я и некоторые другие люди.

Она снова заморгала влажными черными глазами, не в силах произнести и слова.

– Но, Эржебет, самое главное – ее не будет дольше естественного срока вашей жизни. Поэтому вам надо наложить на себя заклятие, чтобы прожить как можно дольше. Замедлить свое старение настолько, чтобы продержаться двести лет.

Она смотрела как громом пораженная.

– Кто вы? Кто вы, чтобы такое просить?

– Меня зовут Мелисанда Стоукс, и я ваш друг. Мне больно обращаться к вам с такой просьбой, но вы – единственная, кто может спасти магию. И для этого вам надо наложить на себя это заклятие.

Она глянула на меня в смятении – не с высокомерной досадой моей Эржебет, но в детской растерянности.

– Почему я?

– Не знаю. – Я сама не переставала об этом думать, ведь по моему опыту именно она первая ко мне обратилась. – Может быть, потому что рок забросил меня сюда в это время, когда магия близка к концу. И тогда это чистая случайность. Я честно не знаю. Знаю одно: вам суждено ее возродить. Продлите свою жизнь, перенесите меня обратно в мое время, там мы встретимся и будем работать вместе.

Она задумалась, стреляя по сторонам черными глазами.

– Если это так, я бы предпочла продлить жизнь и мне, и вам, чтобы нам пройти этот путь вместе. И когда придет срок, мы встретимся с вашими коллегами.

У меня оборвалось сердце.

– Невозможно, – ответила я, лихорадочно соображая. – В своем времени я уже существую, так что буду в одной Нити старухой и молодой женщиной. Это вызовет диакроникуш ньираш.

Углы ее губ напряглись, и я вновь увидела предвестье будущей Эржебет.

– Вы просите у меня ужасного. Очень, очень трудного.

– Понимаю, Эржебет. Но то, что я прошу, очень важно. И вы этот выбор сделали. Правильный выбор. В будущем вы со мной и… – Я замялась. Сказать, что она рада своему выбору, значило бы покривить душой. Она вечно твердила, как жалеет о тогдашнем решении. Однако мне требовалось ее убедить. – В будущем вы знаете, что поступили правильно.

Некоторое время Эржебет смотрела на меня в упор, потом спросила:

– Счастлива ли я? Весела? Мой любовник все время восхищается моей жизнерадостностью. Я больше всего люблю радоваться.

Я уставилась на нее, как олень в свете фар напуганный жеребенок, и она угадала ответ, прежде чем я успела солгать.

– Понятно, – сказала Эржебет. – Не счастлива. Не весела.

– Но… вы рады, что поступили правильно, – настаивала я. – Вы – самая значительная ведьма в истории магии.

– А если я скажу «нет»?

– Тогда через семнадцать дней магия исчезнет полностью и бесповоротно.

Внезапно я поняла, что лгу, что агент другого государства все равно сумеет как-то завербовать ведьму. А значит, я прошу сделать выбор не ради магии, а лишь для того, чтобы США преодолели магическое отставание. Я предпочла об этом умолчать.

– Итак, – сказала Эржебет, – что бы я ни сделала, магия через семнадцать дней исчезнет, но если я в эти семнадцать дней наложу на себя заклятие, то когда-то смогу ее возродить.

– Да.

– Что я буду делать все эти долгие годы? Как продержусь? Я ничего, кроме магии, не умею.

– Не знаю, – опешила я. – Но знаю, что вы справитесь. В будущем, где мы встретились, больше чем через сто лет, вы жили в таком месте, где у вас было все необходимое, значит, у вас откуда-то появились деньги. Может, вы нашли себе богатого мужа и унаследовали его состояние. А может, стали учительницей или научным работником либо обратились к Фуггерам. Запомните эту фамилию, Эржебет, а также слова «ОДЕК», «Фейсбук» и… – У меня голова пошла кругом. Что еще я должна сказать? Что еще, по словам дряхлой Эржебет, я ей сообщила? – Не знаю, Эржебет, к большому моему сожалению. Знаю только, что если бы вы не согласились, меня бы здесь не было.