litbaza книги онлайнУжасы и мистикаПриручить Сатану - Софья Бекас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 163
Перейти на страницу:
его «Поэма», труд всей его жизни, есть не более, чем бессмысленный набор слов, имеющий значение лишь для него одного. Кто она сейчас? Он не знал. Осталась ли она той же, какой была тогда, во время их последней встречи, или переменилась, и, если переменилась, то как: в лучшую или в худшую сторону? Ответить на эти бесконечные вопросы, так внезапно появившиеся в его голове все разом, Филипп, конечно, не мог. Все эти двадцать лет он горел надеждой на что-то, он сам не мог сказать, на что, и безусловно идеализированной любовью к… К кому? Кто эта прекрасная девушка, мыслями о которой он проживал каждый день? Когда-то у неё были имя и фамилия, но постепенно они потерялись в море других, более важных, по мнению Писателя, черт и стали уже не так значимы для него. Впервые за многие года Филипп вдруг почувствовал в груди вместо привычного, едва тлеющего, но всё же горящего огонька страшную пустоту, которую, к своему ужасу, он никак не мог заполнить.

Писатель воровато оглянулся по сторонам, как будто его кто-то мог увидеть, но он был в палате один; тогда Филипп опустился на колени и вытащил из-под кровати небольшую обувную коробку, в которой по старой памяти хранил все свои ценные вещи. Ценных вещей было немного. Филипп осторожно вынул лежащие сверху чистовики «Поэмы» и дрожащей рукой достал старые, посеревшие фотографии. Он со страхом посмотрел на такое родное, до боли знакомое лицо и почувствовал… Ничего. «Какой кошмар, — подумал Писатель, с жалостью глядя на любовь всей своей жизни. — Амнезис живёт с этой пустотой постоянно. Как он с ней справляется?.. Это же невозможно — жить так всегда. И какая, оказывается, глупая моя любовь! Любовь-то сама не виновата, это прекрасное чувство, но как глупо, что она никому не нужна, не нужна ей… И «Поэма» моя не нужна, и любовь моя не нужна, и я… Я тоже ей совсем не нужен».

Филипп сел на пол, прислонившись спиной к кровати, и внимательно просмотрел другие фотографии. Он давно уже не делал этого, ведь было время, когда он подолгу рассматривал их по вечерам, перед сном, и каждая деталь давно крепко отпечаталась в его памяти: он мог сказать, сколько показывают часы на пятом фото, какого оттенка стены на третьем, что написано на футболке на втором, и когда было сделано первое. «Это ненормальная любовь, — сказал сам себе Филипп, по второму кругу пересматривая фотографии. — Это уже какая-то одержимость, безобидная, но одержимость. Но разве не все люди испытывают такое? Видимо, не все… Удивительно, у кого-то мысли не возвращаются на протяжении двадцати лет к одному и тому же человеку».

Писатель подтянул ноги к себе и уткнулся лицом в колени. Ему хотелось заплакать, засмеяться, почувствовать хоть что-нибудь, кроме этой пустоты, выедающей грудную клетку. Филипп поднял голову и случайно увидел через приоткрытую дверь душевой своё отражение в зеркале: вместо красивого юноши он увидел болезненное, иссохшееся и исхудавшее тело, смотрящее на него потухшим взглядом воспалённых глаз. «Да, вот почему я здесь, — подумал Писатель, с интересом разглядывая сам себя. — Если бы не они, я бы давно умер с голоду, потому что забыл бы, что нужно есть. Они заставляют меня жить».

С досадой отвернувшись от собственного отражения, Филипп убрал фотографии обратно в коробку и закрыл их сверху стопкой испещрённых чернилами листов. Ему было противно от самого себя. Он чувствовал себя бесполезным и бессмысленным, особенно на фоне своего творения, которое стало казаться ему лучше, чем он сам; мысль, что именно его руки написали почти шестьсот страниц «Поэмы», не посещала его голову.

Писатель вышел в коридор и на мгновение остановился в раздумьях, а затем, всё же захватив черновой блокнот и ручку, направился в гостиную, в которой проводил так много времени и в которой родилось так много новых идей. Он усердно пытался понять самого себя, проанализировать прежде не известные чувства, которые поселились в его груди, но, странное дело, все мысли, как вода, проскальзывали сквозь пальцы, и Писатель, наверное, впервые в жизни не мог изложить на бумаге собственные эмоции.

— Ева?

Филипп сказал это раньше, чем даже успел подумать, из него это вырвалось само. Ева сидела в пустой гостиной и смотрела телевизор.

— Здравствуй, Писатель. Как твои дела?

— Всё ничего, — слабо улыбнулся Филипп, присаживаясь рядом с девушкой. — Думаю над новым эпизодом «Поэмы». Иногда мне кажется, что мой скиталец побывал уже во всех уголках нашей бесконечной вселенной, а потом настроение меняется, передо мной открываются новые просторы бесконечного мира, и мне кажется, что я не сказал ещё так много!..

— Поделись со мной, когда напишешь «Поэму». Я бы очень хотела её прочитать.

Филипп вздохнул и покачал головой из стороны в сторону.

— Я никогда её не закончу, — как-то слишком спокойно и сознательно сказал он, складывая руки в замок. — Даже когда на земле не останется слова, которое не вошло бы в мою «Поэму», я буду продолжать идти вместе с моим главным героем по нашему бесконечному миру, и только смерть поставит точку в моей «Поэме».

Ева удивилась произошедшей в нём перемене, но ничего не сказала.

— Если хочешь, я могу дать тебе то, что закончено на данный момент, — Писатель усмехнулся и открыл блокнот на том месте, где он остановился. — Думаю, тебе этого будет более, чем достаточно.

— Я с удовольствием почитаю.

— Хорошо, я занесу тебе позже.

— Ты хочешь показать мне оригинал?

— Да, копии у меня нет, а что?

— Я уезжаю сегодня.

— Как? Куда? — Писатель встрепенулся и даже оторвался от блокнота, в котором уже начали стремительно появляться новые строчки.

— Врачи сказали, что я полностью здорова, — грустно улыбнулась Ева, кладя ногу на ногу. — Выписка сегодня после двенадцати.

— После двенадцати? — повторил Филипп и посмотрел на часы. — Это же совсем скоро!

— Увы, — Ева невольно опустила взгляд в блокнот Писателя. — Я буду скучать.

— А я нет, — сказал Филипп, выводя ручкой странные узоры. — Я писатель, поэт… Удел творца — жить в собственноручно созданном мире, и ты там тоже есть, Ева. Конечно, мне будет не хватать тебя, но ты всегда будешь жить в моей голове, как и Шут, и Амнезис, как и все вы.

— Я рада, что останусь в твоих мыслях. Найду ли я отражение в «Поэме»?

— Ты его уже нашла.

— И кто же я?

Писатель глубоко вздохнул.

— Нежно-розовое облачко на рассвете, которое бесконечно плывёт из далёкой неизвестной страны в такие же неизведанные просторы. Знаешь, я тут подумал… Ты же не знаешь, как

1 ... 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?