Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комната была значительно лучше той, что дали ей, хотя железная койка стояла точно такая же. Стены были увешаны коврами, у стен стояли два кресла и стул, на спинке которого висела форма обер-лейтенанта. Еще там стоял большой шкаф, комод, на стеклянной крышке которого лежали кобура, пистолет и бинокль. Мэри заперла дверь, вынула ключ, подошла к окну, подняла стекло и посмотрела вниз. Окно находилось прямо над крышей верхней станции фуникулера, край которой был встроен в стену замка. Она достала из сумочки свинцовое грузило с привязанной к нему леской, положила на койку, взяла бинокль и поймала в объектив станцию. Дрожа от ледяного ночного ветра, внимательно оглядела сперва ее, потом скользнула глазами по тросам. Внизу неясно вырисовывалась коробка вагончика, одолевавшего дистанцию между нижней и средней опорой. Он вовсю раскачивался от яростных порывов ветра.
Смит и Шэффер лежали, распластавшись на крыше, отчаянно цепляясь за скобу подвески, единственное, за что можно было держаться. Крыша вагончика была покрыта толстым слоем льда, ногам не во что было опереться, и их тела с каждым рывком скользили из стороны в сторону. Но физическая нагрузка, от которой неимоверно болели руки и плечи, все же была не самым худшим в их положении: худшее ждало впереди.
Шэффер, свесив голову, посмотрел вниз. От этого страшного зрелища у него закружилась голова. Казалось, что изогнувшаяся подковой долина, раскачивается все сильнее. Вверху, тоже раскачиваясь, маячили огни Шлосс Адлера. Путешествие походило на аттракцион «чертово колесо» и «американские горки», только тут не было страховочных ремней и прочих средств, благодаря которым можно спокойно достичь конечного пункта. Шэффер зажмурился, опустил голову между вытянутых рук и тяжело вздохнул.
— Все еще считаешь, что худшее транспортное средство — это лошади? — спросил Смит прямо на ухо.
— Где мои ковбойские сапоги и седло! — ответил Шэффер и добавил с еще большим жаром: — О, нет, нет, только не это!
Опять блеснула сквозь тучи луна, залив фигуры двух мужчин бледным светом. Выждав момент, когда пришлось не столь сильно напрягаться, они натянули капюшоны маскхалатов и попытались по возможности вжаться в обледеневшую крышу.
В Шлосс Адлере двое наблюдали за продвижением вагончика, ярко освещенного луной. Мэри в бинокль теперь хорошо были видны фигуры двух мужчин на его крыше. С полминуты она смотрела вниз, нацелив на них бинокль, потом отвернулась с остановившимися невидящими глазами. А в пятнадцати метрах от нее, часовой с автоматом наперевес, обходивший поверху крепостные стены, остановился, тоже глядя на вагончик. Но стоял он недолго. Теплые сапоги, перчатки и шарф, которым он был укутан до глаз, не спасали от холода. К тому же у него не было бинокля. Он хладнокровно отвернулся и возобновил свой путь.
— А здорово оно ей идет, правда? — спросил вдруг Шэффер. Лицо у него было напряженное и полное отчаяния. — Красивое имя.
— О чем ты?
— О Хайди.
— О, Господи! — Смит смотрел на быстро приближающуюся станцию. — Вообще-то ее зовут Этель.
— Зря вы мне это сказали. — Шэффер попытался ответить сердито, но у него плохо получилось. Он проследил за взглядом Смита и, после паузы, медленно произнес: — Боже, поглядите-ка, какой скат у крыши этой станции!
— Я и смотрю, — Смит достал свой клинок. — Приготовь нож. И ради Бога, не вырони.
Передняя часть вагончика въехала под навес верхней станции. Еще через секунду подвеска ушла туда же, а Смит, подтянувшись, перекинул тело на крышу. Правой рукой он изо всех сил ударил ножом в ее ледяную кору. Лезвие твердо вошло в деревянную поверхность. Меньше чем через секунду Шэффер приземлился рядом и воткнул нож перед собой. Он сломался у самого основания. Шэффер разжал ладонь и выронил рукоятку. И хотя он тут же стащил зубами перчатку с левой руки и обеими руками, что было силы, вцепился в лед, он продолжал скользить вниз. Ноги не находили опоры, и он понял, что обречен: сейчас соскользнет с края крыши и полетит вниз, пока не упадет на камни.
Смит не сразу понял, что происходит. Он обернулся, увидел белое как полотно отчаянное лицо, пальцы, царапающие лед, и успел ухватить товарища за правое запястье с такой силой, что Шэффер — даже в таких обстоятельствах — вскрикнул от боли. Несколько секунд они лежали, распростертые на крутом скате крыши, и жизнь их обоих держалась на лезвии ножа, воткнутого в деревянную кровлю. Потом Шэффер начал медленно продвигаться вперед. Через полминуты он лежал рядом со Смитом.
— Это только нож, а не ледоруб, — прохрипел Смит. — Он ненадежен. У тебя есть другой нож?
Шэффер отрицательно покачал головой. Голос ему отказал.
— А крюк?
Шэффер опять мотнул головой.
— Фонарь?
Шэффер кивнул и с трудом вытащил фонарь.
— Открути донышко, — приказал Смит, — выброси батарейку.
Шэффер левой рукой вытащил батарейку, сплющил пустой цилиндр и всадил фонарь в лед впереди себя. Потом пошевелил правой. Смит ослабил руку и улыбнулся.
— Теперь сам постарайся удержать меня.
Шэффер схватил майора за правое запястье. Смит осторожно убрал руку с рукоятки ножа. Теперь оба они держались на фонаре, который Шэффер воткнул в лед. Смит расковырял ножом лед и проделал в кровле углубление, за которое можно было ухватиться. Потом он передал нож Шэфферу, стащил халат, смотал с себя страховочную веревку и привязал свободный конец к ремню Шэффера.
— Продержишься немножко?
— Продержусь ли? — Шэффер попробовал то и другое на прочность. Силы к нему потихоньку начали возвращаться. — Да после того, что я пережил — я, как обезьяна, на пальму вскочу!
Мэри отошла от окна и положила бинокль на комод. Руки ее дрожали, и металлическая оправа клацнула о стекло, как кастаньеты. Она вернулась к окну и спустила вниз леску с грузом.
Смит одолел последний метр склона, подхватил Шэффера за руку, встал во весь рост на плоском участке кровли и смотал с себя оставшуюся веревку. Шэффер, несмотря на мороз, чувствовал себя как в парной. Он вытер лоб.
— Брат мой! — выговорил он и опять вытер лоб. — Если я когда-нибудь смогу оказать тебе услугу, скажем, бесплатно подвезти…
Смит ухмыльнулся, хлопнул американца по плечу, поймал конец выброшенной из окна лески, привязал к своей страховке и пару раз дернул. Веревка поползла вверх — это Мэри вытягивала ее через карниз. Дождавшись, когда веревка дважды дернулась в знак того, что ее надежно закрепили, Смит начал подъем. Он