уже добрался до середины, когда из туч показалась луна. На фоне белой стены замка он в своем егерском мундире был прекрасно виден. Смит замер, не смея шевельнуться, чтобы не привлечь внимания часовых. Шэффер осторожно озирался, лежа на краю крыши. Охранники с собаками по-прежнему патрулировали местность. Стоило кому-то из них взглянуть вверх — и Смиту конец. Каким-то шестым чувством почуяв опасность, Шэффер бросил взгляд вверх и увидел часового, который, обойдя в очередной раз вверенную ему территорию, остановился, глядя далеко в долину на неунимающийся пожар. Опусти он чуть-чуть глаза — и заметит Смита. Шэффер вытащил «люгер» с насаженным на ствол глушителем, и приладил его через левое запястье, как делают полицейские. Он не сомневался, что уложит часового с одного выстрела, только надо правильно выбрать момент. Если часовой приметит их, он, пожалуй, успеет дать сигнал или спрячется за парапетом, прежде чем Шэффер выстрелит. А если сразу застрелить его, глядишь, он свалится со стены и грохнется прямо под ноги патрулю. Впрочем, это необязательно: убойная сила «люгера» скорее всего собьет его с ног навзничь. Шэфферу еще не доводилось стрелять в ничего не подозревающего человека, но сейчас он вполне хладнокровно готов был это сделать. Он прицелился часовому в грудь и начал нажимать на спусковой крючок. В этот момент луна скрылась в облаках.

Шэффер медленно опустил «люгер». И еще раз вытер пот со лба. Кажется, никогда в жизни он так не потел, как в эту ночь. Смит достиг окна, вскарабкался на подоконник, дернул два раза веревку, подавая знак Шэфферу, и спрыгнул в комнату. В ней было темно. Едва он успел разглядеть железную дужку кровати, к которой была привязана для верности веревка, как чьи-то руки обхватили его за шею и кто-то невидимый зашептал ему прямо в ухо что-то невразумительное.

— Полегче, полегче, — запротестовал Смит; он еще не отдышался и жадно ловил ртом воздух, но все же нашел в себе силы нагнуться и поцеловать девушку. — Не по инструкции ведете себя. Ну ладно, на этот раз не стану докладывать начальству.

Она еще не отпускала его, молча прижавшись к его плечу, когда в окне появился Шэффер. Он устало перекинулся через подоконник и рухнул на койку, дыша как рыба, выброшенная на берег.

— Что, в этой дыре лифт не предусмотрен? — спросил он, запинаясь после каждого слова.

— Тренироваться нужно, — без всякого сочувствия обронил Смит. Подойдя к двери, он повернул выключатель и поспешно выключил его. — О, черт, подними веревку и задвинь занавески.

— Вот так обращались римляне с рабами на галерах, — уныло сказал Шэффер. Но все же проворно смотал веревку и задернул шторы. Потом убрал веревку в вещмешок, в котором лежали их маскхалаты, «шмайсеры», ручные гранаты и взрывчатка. Когда он завязывал мешок, послышался звук поворачиваемого в замке ключа.

Смит жестом приказал Мэри оставаться на месте, а сам стал за дверью. Шэффер ловко распластался под кроватью со скоростью, не вязавшейся с усталостью, которую он только что демонстрировал. Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой обер-лейтенант.

Увидев Мэри, которая прижала палец к губам, он стал как вкопанный. Лицо его изобразило глубокое недоумение, которое сменилось довольной улыбкой. Через секунду после удара Смита он, закатив глаза, рухнул на пол. Пока Смит углубился в изучение плана замка, который дала ему Мэри, Шэффер связал обер-лейтенанта, сунул ему в рот кляп и запихнул в шкаф, дверцу которого для верности подпер спинкой кровати.

— Я готов, босс.

— Сейчас выходим. Маршрут таков. Налево, вниз по лестнице, третья дверь. Золотая гостиная, где полковник Крамер вершит свой суд. Выходим через галерею менестрелей.

— Каких таких менестрелей? — осведомился Шэффер.

— Менестрели — это бродячие певцы. Далее по правой стороне перейдем в восточное крыло. Опять вниз, вторая дверь слева — коммутатор.

— А туда зачем? Мы же перерезали провода.

— Кроме тех, что связывают замок с казармами. Хочешь, чтобы сюда пригнали батальон егерей? — Он обернулся к Мэри. — Геликоптер еще здесь?

— Когда я шла сюда, был здесь.

— Геликоптер? — удивился Шэффер. — А при чем тут он?

— При том. Во-первых, они могут на нем вывезти Карнаби, все же они нервничают, пока мы с тобой на свободе. Во-вторых, с его помощью можно помешать нам уйти.

— Если мы доживем до этого прекрасного момента.

— Вот именно. Поэтому хорошо бы его обездвижить. Как вы насчет геликоптеров, лейтенант Шэффер, кумекаете? Согласно вашему досье, вы были отличным гонщиком и квалифицированным механиком, пока вас не соскребли со дна сусека.

— Я доброволец, — гордо произнес Шэффер. — А что касается квалификации, судить не мне. Но ежели мне дадут в руки хороший молоток, я обездвижу что угодно — от бульдозера до велосипеда.

— А если без молотка?

— Тогда придется пошевелить мозгами.

— Нельзя ли взглянуть на эту машину, Мэри? — спросил Смит.

— Пожалуйста, — она показала на дверь. — Все окна в коридорах замка выходят во двор.

Смит открыл дверь, выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, подошел к окну. Шэффер стал рядом. Луна не влияла на состояние освещенности во дворе Шлосс Адлера. У входных ворот горели две большие дуговые лампы. Третья — в противоположном конце, над входом в сам замок. На западной и восточной стенах находились четыре мощных аварийных фонаря. Кроме того, свет лился из десятка окон. А ярче всего сияла дуговая лампа прямо над геликоптером. Мужчина в зеленом комбинезоне и форменной фуражке все еще копался в моторе. Смит тронул Шэффера за плечо, и они вернулись в комнату, где ждала их Мэри.

— Дело простое, — объявил Шэффер. — Ну, чтобы эта стрекоза не взлетела. Подхожу к главному входу, укладываю четверку охраны, душу четырех доберманов, отстреливаю еще двух-трех ребят из патруля, потом человек двадцать из тех, что пьют пиво через дорогу, устраняю парня, который возится с мотором, и вырубаю вертолет. Ну, последнее уже пустяки.

— Придумаем что-нибудь, — успокоил его Смит.

— Спору нет, вы обязательно придумаете что-нибудь. Чего я и боюсь.

— Не будем терять время. План нам больше не нужен, — Смит сложил бумагу, протянул Мэри и нахмурился, увидев, что в сумочке у нее лежит «лилипут».

— Его надо при себе носить, а не в сумочке. А вот это, — он протянул ей маузер, который отобрал у полковника Вайснера, — положи в сумочку.

— Я у себя в комнате переложу, — заупрямилась Мэри.

— Если стесняетесь нахальных американских лейтенантов, — грустно предположил Шэффер, — то зря. Не тот я теперь стал.

— Он теперь думает о высоких материях, — пояснил Смит и посмотрел на часы. — Мы отлучимся на полчасика.

Они бесшумно проскользнули в дверь и быстро зашагали вдоль