— Возможно, я ошибаюсь, но Киона могла попытаться защитить тебя по-другому, послав, например, Симона тебе на помощь.

— Да нет же, он оказался тут случайно, приехал за покупками для Шарлотты.

— Ничего случайного не бывает, девочка моя. О! Слышишь? Телефон! Что за ужасное изобретение! Я прихожу в ужас от каждого звонка!

— Я отвечу, Тала. Спасибо! Теперь я чувствую себя лучше… Мне нужна была материнская поддержка… А я люблю тебя как мать.

При этих словах индианка ласково улыбнулась. Между этими двумя женщинами было только что подписано новое соглашение, это был внутренний голос, долго вынашиваемое признание. Их связь укреплялась, и со временем она станет нерушимой.

Эрмин побежала к телефону. Жослин тут же узнал ее голос.

— Эрмин, дорогуша, не можешь ли ты оставить Луи у себя? Тебя это не затруднит? Машина сломалась, да и сам Онезим говорит, что очень занят. А твоя мать решила пригласить на ужин Бетти и Жозефа. Бетти с мамой весь день напролет вязали и, кажется, не хотят расставаться. Мама передает тебе массу всяких наказов, но я не буду их повторять. Твой брат не должен ни минуты оставаться один на улице или во дворе, он не переваривает лук, а в кровать ему нужно подкладывать клеенку…

— Я все это знаю, папа, — оборвала его Эрмин. — Вы с мамой можете не волноваться. Я с удовольствием оставлю Луи у себя.

— А ты по-прежнему довольна своей жизнью в Робервале? У вас все спокойно?

— Да, все в порядке. Погода стояла прекрасная! И я просто должна быть счастлива.

Эрмин вспомнила об этих несколько двусмысленных словах на следующий день, когда ей пришлось совершенно неожиданно столкнуться еще с одним испытанием, к которому она вовсе не была готова. Но поскольку большая часть человечества лишена дара предвидения, судьба пользуется этим, чтобы успеть наточить свое оружие.

Киона и Луи играли в шарики в коридоре.

— Ну, я же тебе говорила! — торжествовала девочка.

Валь-Жальбер, пятница, 14 июня 1940 г.

Ночь была на удивление теплой. Как всегда по вечерам в июне, Элизабет Маруа оставила окно в спальне широко открытым. Лежа рядом со своим мужем, она смотрела на небо, отданное в полноправное владение луне, окруженной серебристым сиянием.

— Сейчас, наверное, уже очень поздно, а, Жо? — спросила она.

— Или наоборот, очень рано, — ответил он, посмеиваясь. — Час ночи. Уже пятница.

— Мы с тобой провели неплохой вечер, правда? — спросила Элизабет, и голос ее счастливо зазвенел. — Это радио! Что за изобретение!

Жозеф радостно кивнул. Он взял руку жены и играл теперь с ее тонкими пальцами.

— Решено, я покупаю радиоприемник, такой же, как у Шарденов. Дороговато, конечно, но в наше время нужно быть в курсе международных событий. Знаешь, Бетти, что я понял сегодня за ужином?

— Нет. Скажи, Жо!

— Не так-то много осталось людей в Валь-Жальбере… ну и все, кто остались, они, как и я — собственники земли. И нам повезло, что мы самые близкие соседи Жослина и Лоры. Я таких, как Жослин, люблю, он человек простой и порядочный. Она-то, конечно, не буду врать, часто действует мне на нервы. Но я все равно ею восхищаюсь. Она женщина из прошлого, как будто из тех, кто открывал эти земли. С деньгами у них все в порядке, но я уверен, что она прекрасно справлялась бы с хозяйством, даже если бы их у нее было значительно меньше. Мы с тобой, Бетти, раньше мало думали о себе. Надо что-то менять. Ты была со мной не слишком счастлива. Но теперь я буду заботиться о своей женушке, о своей хорошенькой женушке. Часто говорили, что я скупердяй, да я и правда могу затянуть ремень потуже, чтобы подкопить деньжонок. Но этим летом мы с тобой поедем на поезде в Шикутими, и там ты купишь себе красивое платье.

Бетти растрогалась. Жозеф не часто бывал столь внимателен и любезен.

— Но зачем? — возразила она. — Я сама себе шью вот уже пятнадцать лет, и мне никогда не было стыдно за то, как я выгляжу.

— Тогда я подарю тебе какое-нибудь украшение в честь рождения малыша или малышки. Я бы, конечно, предпочел, чтобы это была девочка. Мари в восемь лет уже помогает тебе по дому… Но знаешь, Бетти, как я напугался! Ну, с этим твоим якобы кузеном. Получи я хоть какое-нибудь доказательство, что ты меня обманываешь, я бы мог убить тебя, потому что очень сильно тебя люблю.

Жозеф всхлипнул и привлек к себе жену. Та положила голову ему на плечо, и Жозеф нежно погладил ее густые белокурые волосы.

— А потом я бы повесился. Но я просто старый дурак, что тебе это говорю.

— Жо, ты делаешь мне больно. Давай не будем больше говорить обо всех этих глупостях. Ведь я люблю только тебя.

Она поцеловала его в щеку, потом в уголок рта. Внизу живота возникла глухая боль, тут же отозвавшаяся в ложбинке между грудями. Однако Бетти не стала волноваться. В последние дни такое с ней случалось довольно часто.

— Мне было сегодня так хорошо у Лоры, — произнесла она в надежде еще немного продлить разговор. — Шарлотта такая красивая с этим розовым бандо на волосах. Наша будущая невестка мне нравится. Она девушка услужливая и милая. Представляешь, Жо, если у них родится в будущем году ребенок, это будет племянник или племянница ребенка, которого я ношу под сердцем.

— Мы здесь с тобой болтаем, спокойно лежа в кровати, а во Франции какая заваруха! Ты слышала, что говорили по радио? Французское правительство покинуло Париж, который провозглашен открытым городом[79]. Немецкие войска двигаются маршем. Жослин утверждает, что у нас вскоре будет так же. За рекой следят, и наш флот поднят по тревоге.

Бетти поменяла тему разговора. Ее муж и Жослин достаточно уже наговорились о политике за ужином. Но черничная настойка Мирей — настоящее наслаждение — сделала свое дело. Разговор перешел на свадьбу Симона и Шарлотты, а потом заговорили о карьере Эрмин.

— Лора права, — сказала Бетти. — Наша Мимин обязательно должна записать пластинку. Я буду так ею гордиться! Помнишь, Жо, как мы приготовили ей комнату у нас? И она получила в подарок проигрыватель. А это было не так уж дешево в то время! В общем, я довольна нынешним вечером. Я села за стол, и мне всё подавали, как будто какой-нибудь принцессе.

— В твоем положении так и должно быть. Но Симон все время о чем-то думал. Со мной было так же перед нашей свадьбой, я торопился наделать тебе детишек. Но ему еще придется потерпеть.

— Да, настроение у него улучшится, когда он предстанет перед священником, — пошутила Бетти. — Наша маленькая Мари тоже побывала на празднике, и Луи ей не досаждал.

Бетти рассмеялась. Ничего плохого она теперь не ждала. Жозеф снова доверял ей и был с ней ласков, а Поль Трамбле, единственный человек, который мог выдать ее, умер. Дети не пострадают от ее безумной выходки. И этот ребенок, которого она скоро родит, он тоже будет Маруа. Чем ближе подходил срок родов, тем больше росла в Бетти уверенность, что она зачала ребенка именно от Жозефа, а не от кого-то другого.