Запас снарядов к дальнобойным орудиям был очень невелик: по 25 современных и 50 устаревших на ствол. Короткоствольные орудия и гаубицы использовали снаряды с черным дымчатым порохом весьма низкой разрушительной силы, и ценность их была невелика. Неудивительно, что 3 ноября 1914 г. союзная эскадра без каких-либо потерь обстреляла форты Дарданелл. Два английских линейных и два легких крейсера, два французских линкора, 12 эсминцев, три подводные лодки с маткой подошли к Галлиполийскому полуострову и за два галса вывели из строя форт Седд-эль-Бахр. В форте произошел взрыв арсенала – 360 снарядов и 10 800 кг пороха, в результате которого он превратился в руины48.

Успех обстрела был, в частности, связан и с незначительной емкостью турецких арсеналов. Между тем удача союзников сразу же произвела большой резонанс на Балканах, что не замедлило сказаться на транзите военных грузов в Турцию. Еще 13 ноября 1914 г. А. фон Тирпиц отметил в своем дневнике: «Турки уже сейчас вопят о присылке боеприпасов, а нам нечего дать, не говоря уже о том, что Румыния ничего больше не пропускает»49. Действительно, если ранее через эту страну под видом металлического лома и различного рода машин потоком шла военная контрабанда, то в конце октября в Румынии ее начали задерживать. Это вызвало оживленный обмен нотами между Бухарестом и Веной50. Колебания Бухареста были связаны не только с демонстрацией силы англо-французского флота на Средиземном море и неясной обстановкой на Восточном фронте Германии и Австро-Венгрии. Обстановка на Черном море также складывалась тогда не в пользу германо-турецкого блока. В ноябре – декабре 1914 г. турецкий флот понес ряд чувствительных потерь.

На совместном заседании флагманов, капитанов и артиллерийских офицеров русского флота все его участники единодушно высказались против поиска столкновения с «Гебеном» (считалось, что линейные корабли не в состоянии противостоять дредноутам)51. Специалисты тогда единодушно считали, что «Гебен» несравненно сильнее нашей эскадры52. Несмотря на это, А. А. Эбергард практически немедленно приступил к поиску противника. 4 (17) ноября 1914 г. русская эскадра в составе пяти эскадренных броненосцев, трех крейсеров и эсминцев возвращалась в Севастополь после обстрела Трапезунда. В этот день была получена радиограмма с сообщением, что «Гебен» и «Бреслау» находятся в море. Поскольку запасы топлива у эскадры были уже на исходе, командующий принял решение продолжать движение на базу. Выполнить этот план не удалось. 5 (18) ноября шедший впереди русских кораблей крейсер «Алмаз» заметил по курсу два знакомых силуэта. Подав сигнал тревоги, он вернулся в строй за линкорами53.

5 (18) ноября русские корабли встретились у мыса Сарыч, в 39 милях от Херсонесского маяка, с «Гебеном». В 14-минутном морском бою немецкий корабль получил три попадания 12-дюймового и одиннадцать – среднего калибра, были убиты 12 офицеров и 102 матроса, в результате «Гебен» на две недели был вынужден стать на ремонт54. Противник воспользовался преимуществом в скорости и быстро оторвался от наших линейных кораблей55. К сожалению, русские эсминцы не смогли преследовать «Гебен», поскольку эскадра находилась в море уже семь дней и запас топлива подходил к концу56. Потери были и на «Евстафии», в который попал вражеский снаряд: были убиты три офицера и 29 матросов, один офицер и 24 матроса ранены, из них 19 человек тяжело. В бою ни один из кораблей русской эскадры ни на минуту не вышел из строя. После боя часть русских судов также прошла через ремонт, но десятидневный57. В частности, вечером 5 (18) ноября по приходе в Севастополь в сухой док был введен «Евстафий» – линкор принял около 1 тыс. тонн воды58. Этот бой убедительно продемонстрировал, как выучка и успешное командование могут компенсировать техническую отсталость59.

13 декабря 1914 г. турецкий флот понес еще одну потерю. В этот день английская подводная лодка B-11 под командованием коммодор-лейтенанта Нормана Холбрука потопила в Дарданеллах турецкий эскадренный броненосец «Мессудие». Это был устаревший корабль постройки 1874 г., прошедший модернизацию в 1901 г. Его ценность была невелика, однако этот случай показал слабость обороны, в том числе и противолодочной, на Проливах. B-11 была также устаревшей, спущенной на воду в 1906 г. Тем не менее Н. Холбрук смог выполнить поставленную перед ним задачу. Активно действовали и русские моряки. 26 декабря на минах у Босфора подорвался «Гебен». Крейсер принял через пробоину около 600 тонн воды, но все же сумел вернуться к своей базе. «Имея особый опыт в минном деле, – вспоминал командир линкора «Хайреддин Барбаросса» капитан 2 ранга, – русские ставили мины на глубинах в 180 м (590 футов), что до тех пор считалось невозможным»60.

Успехи союзников на море вызвали в Константинополе тревогу и уныние. Германское посольство начало эвакуацию архивов, в городе ходили слухи о переезде правительства в Бруссу, недовольство против немцев было столь сильным, что главная квартира германо-турецкого командования вынуждена была переехать на транспорт «Корковадо», стоявший под охраной миноносцев61. Русская разведка доносила, что в конце января – начале февраля 1915 г. турки активно укрепляли Принцевы острова, на Босфорские укрепления перебрасывались орудия, которые снимали с Адрианопольской крепости62. Это означало только одно: германо-турецкое командование не исключало возможности прорыва флота союзников в Мраморное море. Но перелом в ситуации не наступил. Ставка не была полностью удовлетворена действиями своих моряков.

О. Лиман фон Сандерс вспоминал, что ничего значительного на море в первый период войны, до декабря 1914 г., ни германо-турецким, ни русским флотом не было сделано, но это отнюдь не привело к недостатку внимания к потенциальной угрозе с севера: «Все оборонительные меры, которые казались необходимыми для отражения русского десанта, были приняты. Берега Черного моря по обоим сторонам Босфора были защищены батареями и летными подразделениями, и VI армейский корпус находился недалеко от Сан-Стефано в готовности встретить любой русский десант. Этот армейский корпус был специально подготовлен для этой задачи бесчисленными крупномасштабными маневрами»63. С началом 1915 г. ситуация на Проливах изменилась, причем явно не в пользу турок. 2 января 1915 г. на русских минах подорвался турецкий крейсер «Берк» и вышел из строя до конца войны.

Успехи русской армии и флота, а также активизация союзников в районе Дарданелл, казалось, позволяли надеяться на близость перелома на турецком направлении. 10 марта 1915 г. адмирал Г. фон Узедом докладывал Э. фон Фалькенгайну: «Несмотря на сравнительно незначительный успех неприятеля, воспрепятствовать в течение длительного периода уничтожению всех укреплений Дарданелл не удастся, если заказанные уже много месяцев назад боеприпасы, мины, не будут быстро доставлены или если оборона не будет поддержана отечественными подводными лодками»64.

Адариди Август-Карл-Михаил Михайлович (1859–1940). Окончил Николаевское инженерное училище, прапорщик гвардии (1879). Подпоручик (1884), поручик (1885). Окончил по 1-му разряду Николаевскую академию Генерального штаба, штабс-капитан гвардии с переименованием в капитаны Генерального штаба (1888). Помощник адъютанта штаба Варшавского военного округа (1888–1892). Командирован в Оренбургское казачье юнкерское училище для преподавания военных наук (1892–1894), подполковник (1892). Штаб-офицер при управлении 56-й пехотной резервной бригады (1894–1899), полковник (1896). Начальник штаба 35-й пехотной дивизии (1899–1903), командир 98-го пехотного Юрьевского полка (1903–1905). Принял участие в Русско-японской войне 1904–1905 гг., за отличия произведен в генерал-майоры (1907). Прикомандирован к Главному штабу (1905–1906). Член Военно-исторической комиссии по описанию войны с Японией (1906–1909). Начальник штаба 12-го армейского корпуса (1909–1914), генерал-лейтенант (1914). Начальник 27-й пехотной дивизии (1914–1915), во главе которой отличился в ходе боев под Сталупененом и Гумбиненом. В 1915 г. под давлением командира 3-го армейского корпуса генерала Н. А. Епанчина вынужден был выйти в отставку. После Октябрьской революции в эмиграции в Финляндии и во Франции.