– Ну, у нас есть еще полтора дня, – заметила Эмма. – Чтобы найти Аннабель.

– Не выходя за эти благословенные стены? – спросил Марк. Он присел на подлокотник одного из кресел. – Мы тут вроде как в ловушке.

– Я не знаю, понимают ли Всадники, что здесь и мы с Алеком, – сказал Магнус. – Или, может, можно было бы взмолиться Гвину.

– Опасность представляется весьма серьезной, – сказала Эмма. – Нам было бы неловко просить о помощи такого рода.

– Ну, я с детьми возвращаюсь в Идрис – и, без сомнения, посмотрю, что смогу оттуда сделать. – Алек опустился в кресло рядом с Рафом и взъерошил темные волосы мальчика.

Может, Алек сумеет пробраться в Блэкторн-Мэнор, – подумал Джулиан. Он был в полном изнеможении, с нервами, издерганными от лучшего – и худшего – в его жизни дня. Но Блэкторн-Мэнор с шансами был самым любимым местом Аннабель во всем свете. Джулиан принялся просчитывать возможности.

– Аннабель была привязана к Блэкторн-Мэнору, – сказал он. – Не Блэкторн-Холл здесь в Лондоне – тогда он еще не принадлежал нашей семье. Тот, который в Идрисе. Она его обожала.

– Так ты думаешь, она может быть там? – спросил Магнус.

– Нет, – сказал Джулиан. – Она ненавидит Конклав и Сумеречных охотников. Отправиться в Идрис ей было бы слишком страшно. Я просто подумал, что если бы особняк был в опасности, если бы ему что-нибудь грозило, можно было бы выманить ее из ее укрытия.

Он понимал, что Эмма недоумевает, почему он не упомянул о встрече с Аннабель в Корнуолле; он сам не очень это понимал, но инстинкты твердили ему еще ненадолго сохранить это в тайне.

– Предлагаешь нам сжечь Блэкторн-Мэнор? – Тай вскинул брови чуть не до волос.

– Как ни странно, – пробормотал Магнус, – не вам первым такая мысль приходит в голову.

– Тай, радуйся не так явно, – укорила брата Ливви.

– Я интересуюсь пироманией, – заявил Тай.

– Думаю, прежде, чем ты сможешь считать себя настоящим пироманом, тебе придется сжечь несколько зданий, – возразила Эмма. – А пока, мне кажется, ты всего лишь любитель.

– А я думаю, что устроить большой пожар в Идрисе – значит привлечь к нам нежелательное внимание, – сказал Марк.

– А я думаю, что вариантов у нас не очень-то много, – сказал Джулиан.

– А я думаю, что пора есть, – сказала Ливви, потирая живот. – Я с голоду помираю.

– Можем обсудить все, что знаем, в особенности то, что касается Аннабель и Черной книги, – сказал Тай. – Объединить информацию.

Магнус покосился на Алека.

– После обеда нужно будет отправить детей в Идрис. Диана стоит на другой стороне, чтобы помочь нам поддерживать портал открытым, и я не хочу заставлять ее ждать слишком долго.

Благородно с его стороны, подумал Джулиан, выразиться так, как будто отправка детей в Аликанте – это услуга, которую Магнус оказывает Диане, а не предосторожность, призванная уберечь их от опасности. Тавви вместе с Рафом и Максом прошествовал в столовую, и Джулиана пронзила боль, как только он понял, как сильно его младшему братцу не хватало друзей примерно его же возраста – даже если он сам этого и не понимал.

– Джулс!

Он опустил взгляд и увидел, что рядом с ним идет Дрю. В свете колдовских огней коридора ее лицо казалось бледным.

– Да? – он подавил желание потрепать ее по щеке или дернуть за косички. Дрю это перестало нравиться, еще когда ей было десять лет.

– Я не хочу в Аликанте, – сказала она. – Хочу остаться здесь с вами.

– Дрю…

Ее плечи поникли.

– Во время Темной войны ты был младше, чем я сейчас, – заметила она. – Мне тринадцать. Отправь в безопасное место малышей, но не меня. Ты Блэкторн, и я тоже.

– И Тавви тоже.

– Ему семь! – Дрю судорожно вдохнула. – Я из-за тебя так себя чувствую, как будто я вообще не член семьи.

Джулиан застыл как вкопанный. Дрю остановилась одновременно с ним, и оба они смотрели, как остальные идут в столовую. Джулиан слышал, как Бриджет всех их распекает; судя по всему, она придерживала для них ужин уже несколько часов, хотя найти их и сообщить об этом ей в голову не пришло.

– Дрю, – сказал он. – Ты правда хочешь остаться?

Она кивнула.

– Правда.

– Так вот только это и надо было сказать. Можешь оставаться с нами.

Она бросилась ему на шею. Дрю была не из тех, кто любит обниматься, и какое-то мгновение Джулиан был так ошарашен, что не мог пошевелиться; затем он обнял сестру и стиснул ее, пока воспоминания захлестывали его с головой – малышка Дрю спит у него на руках, делает первые неуверенные шажки, смеется, когда Эмма держит ее над водой на пляже, едва-едва макая в море пальчиками ног.

– Ты сердце нашей семьи, малышка, – сказал он голосом, который знали лишь его братья и сестры. – Честное слово. Ты наше сердце.

Бриджет несколько бессистемно подала на стол холодную курицу, хлеб, сыр, овощи и банановый пирог с ирисом. Кьеран ковырял овощи, пока остальные перебивали друг друга, выкладывая все, что знали.

Эмма сидела рядом с Джулианом. Время от времени они сталкивались плечами или соприкасались руками, когда за чем-нибудь тянулись. Каждое касание отзывалось в Джулиане целым дождем искр, как маленький фейерверк.

Тай, поставив локти на стол, возглавил обсуждение и рассказывал, как они с Китом и Ливви нашли кристалл алетейи и заключенные в том воспоминания.

– Двести лет назад Малкольм и Аннабель вломились в Институт Корнуолла, – вещал он, рубя воздух рукой. Что-то в Тае изменилось, подумал Джулиан, хотя как мог его брат успеть измениться за те несколько коротких дней, что Джулиана не было? – Они украли Черную книгу, но их поймали.

– А мы знаем, зачем она была им нужна? – спросила Кристина. – Не вижу, как бы некромантия могла им помочь.

– Похоже, они собирались кому-то ее предложить, – сказала Эмма. – Книга нужна была им не для себя. Кто-то в обмен на нее пообещал им защиту от Конклава.

– В те времена отношения между Сумеречным охотником и обитателем Нижнего мира могли означать смертный приговор для обоих, – вставил Магнус. – Защита была бы крайне привлекательным предложением.

– До этого дело у них не дошло, – сказал Тай. – Их схватили и бросили в темницу в Безмолвном Городе, а Черную книгу отобрали и вернули в Институт Корнуолла. А потом случилось кое-что странное. – Он нахмурился. Таю не нравилось чего-то не знать. – Малкольм исчез. Он бросил Аннабель на допрос и пытки.

– Он не сделал бы это по доброй воле, – сказал Джулиан. – Он ее любил.

– Люди предают даже тех, кого любят, – заметил Марк.

– Нет, Джулиан прав, – сказала Эмма. – Я ненавижу Малкольма больше других, но он точно никогда не бросил бы Аннабель. В ней была вся его жизнь.