Бьюкенен опять заколебался, потом принял решение.

— Может, доверие — это еще одна частичка того, что означает быть человеком. Я определенно доверял тебе тогда, на площадке. Ты все делала убедительно, и все же я не сомневался, что ты разыгрываешь роль, когда ты сказала, будто осталась со мной только ради сбора материала для статьи.

— Я тоже доверяла тебе, даже когда ты сказал Драммонду, будто тебе все равно, что станет со мной. Я только верила, что ты играешь спектакль, и подыгрывала тебе, хотя и не знала, для чего это делалось. Чего ты надеялся этим добиться?

— Реймонд кое-что просек правильно. Я хотел сбить их с толку, чтобы им пришлось оставить нас в живых вплоть до выяснения, кто из нас говорит правду. В конце концов они бы не удержались и позвонили бы по телефонам, которые мы им дали, и тогда автоматическая система слежения привела бы ударную группу полковника в этом направлении. В случае везения мы к тому времени все еще были бы живы.

— Очень рискованно.

— Да уж! В подобной ситуации ничего нельзя спланировать заранее. Но из нас с тобой определенно получилась неплохая команда.

— Ну, у меня был хороший наставник, — улыбнулась Холли.

— Я говорил тебе о своем начальнике. Полковник и Драммонд очень похожи друг на друга. Когда перед полковником стоит цель, то, кроме ее достижения, ничто другое уже не имеет значения.

— Но ведь это обычная армейская дисциплина.

— Нет. У военных есть этика. У политиков ее нет. Именно политики ставят перед вооруженными силами аморальные цели. Но иногда появляется какой-нибудь чин вроде этого полковника, и тогда… — Бьюкенен был еще слаб и быстро уставал. Только злость помогала ему держаться. — Я начинаю думать, что это по его приказу убили Джека и Синди Дойл. И Большого Боба Бейли. Из-за твоих фотографий, где я фигурирую вместе с полковником. Потому что он боялся, что его опознают как руководителя «Виски с содовой», и это положит конец его карьере. Я также думаю, что это он устроил мне удар ножом в Новом Орлеане. Чтобы тебе некому было задавать вопросы. Чтобы вся эта история умерла вместе со мной. Он повернул против своих, спасая собственную шкуру. Может, он получает свою долю от сделок с торговцами наркотиками, которые «Виски с содовой» заключает в Латинской Америке. Кто, черт побери, это знает? Но в один прекрасный день я узнаю. И в один прекрасный день полковнику придется оправдываться передо мной.

— А как будет с Хуаной?

— Люди Драммонда перестанут ее искать — Драммонд мертв, и им никто не платит. Зная, каким специалистом по изменению своей внешности она стала, я не думаю, что когда-нибудь смогу найти ее.

— Но продолжать поиски ты собираешься?

— Другими словами, по-прежнему ли она что-то значит для меня?

Холли кивнула.

— Да, значит, — ответил Бьюкенен.

Холли опустила глаза.

— Но совсем не то, что ты для меня значишь.

Холли вскинула на него глаза.

— Хуана — друг, который попросил помощи, а я уже очень давно в своей жизни не был в состоянии помогать друзьям, которых знал, когда был кем-то другим. Мне просто надо знать, что она в безопасности. Думаю, что когда она узнает о смерти Драммонда и Дельгадо, то в конце концов сама объявится. Я буду очень рад снова ее увидеть. — Бьюкенен коснулся руки Холли. — Но клянусь: она тебе не соперница.

Холли была взволнована до глубины души.

— А что же будет теперь с нами?

— Ясно одно: здесь полковник ни за что нас не найдет.

— Верно. У тебя определенно оптимистический взгляд на жизнь.

— Разве здесь так уж плохо?

— С тобой — нет, — сказала Холли. — Странная вещь. Хотя ты выглядишь таким измученным, у тебя есть что-то такое… В глазах. Даже несмотря на то, что ты зол на полковника, ты кажешься успокоенным.

— Я стал самим собой.

Холли озадаченно нахмурилась.

— Что-то из меня ушло, — задумчиво проговорил Бьюкенен. — Может, это из-за всего, что нам пришлось пережить. Или, может быть, из-за тебя. Или… Когда местный целитель просверлил мне череп, он выпустил вместе с кровью что-то еще. Что-то, что сидело у меня в голове и так долго мучило меня. Я расквитался с прошлым. И хочу двигаться дальше. Вместе с тобой. Сейчас не прошлое, а настоящее имеет для нас значение. — Бьюкенен сжал руку Холли. — И будущее. Больше никаких попыток убежать от самого себя. Никаких перевоплощений.

— Мне доставит большое удовольствие познакомиться с тобой.

— Мне и самому это будет любопытно.

— Да. — Холли поцеловала его. — Именно этого я и ждала.