Очевидно, что мысль о гарантии женской добродетели через запирание ее гениталий на замок повсеместно привлекательна для мужчин, которые очень боятся развратных невест. В Северной Америке индейцы шайенны тоже изобрели пояс целомудрия. Отношение шайеннов к добрачной невинности было настолько серьезным, что молодая женщина утрачивала надежду на удачный брак, если молодой человек хотя бы касался ее гениталий и груди – девственность для шайеннов была чрезвычайно значима. Как только у девушки случалась первая менструация, она должна была надевать пояс целомудрия, сделанный из веревок и сыромятной кожи и крепившийся у нее на бедрах; спереди он был вязаным, потом спускался ниже и проходил у нее между бедер двумя частями. Каждая часть многократно оборачивалась вокруг бедра, спускаясь вниз и почти достигая колена. Это приспособление защищало половые органы, но не мешало девушке нормально ходить, поэтому ее походка не менялась, даже если такой пояс был надет. Она всегда надевала его на ночь, а если была не дома, то носила его весь день. Даже после замужества муж мог от нее потребовать, чтобы она продолжала его носить, когда сам он подолгу отсутствовал во время походов на охоту или на войну[761].

Шайенны считали такой пояс прекрасной защитой, и каждый мужчина знал: если он попытается его снять, родственники-мужчины жертвы, скорее всего, его убьют, а родственницы разрушат его семейное имущество. В начале XX в., например, когда похотливый мужчина по имени Одинокий Лось развязал пояс одной девушки, разъяренные женщины ее семьи ворвались к нему в жилище, убили лошадей, разбили и переломали все, что им попадалось под руку. После этого они пошли к его родителям, где его отец, в соответствии с обычаем шайеннов, отошел в сторону, пока они громили его пожитки.

Пояс целомудрия у шайеннов был менее радикальным приспособлением, чем его европейские модели. С другой стороны, он повсеместно и юридически гарантировал неприкосновенность девушки и, соответственно, ее целомудрие. Мужчины относились к нему уважительно, и наказания за повреждение и попытку снять пояс были достаточно жестокими, чтобы заставить их так к нему относиться. В результате женщины шайеннов были известны своим целомудрием, а те, кто по своей воле и желанию уступал мужчинам, становились обесчещенными на всю жизнь.

Такой сексуальный аскетизм продолжался до замужества. Мужья шайенны наказывали неверных жен тем, что «выводили их в прерии», что означало узаконенную форму группового изнасилования, после которого этим женщинам нередко отрезали носы. По версии одного племени,

они ставят около тридцати молодых людей на дорогу, по которой, как им известно, должны пройти их жены… муж выходит из засады и говорит жене: «Я знаю, что тебе нравятся мужчины, и предлагаю тебе получить с ними удовольствие – возьми их столько, сколько хочешь». Ее крики тщетны; несколько молодых людей держат ее, а другие один за другим наслаждаются ее телом[762].

(Девственницы, не желавшие выходить замуж, подлежали такому же сексуальному насилию, рассматривавшемуся как попытка выдать их замуж в принудительном порядке.)

Общество шайеннов отличалось еще и тем, что в большом почете у них также было мужское целомудрие. (Об этом говорится в Главе 8 «Воздержание во благо».) Очевидно, что общество, где фактически нет доступных женщин, должно развивать моральные идеалы целомудрия для всех его членов, в отличие от двойного стандарта, который может действовать лишь при наличии проституции как интегрального элемента его функционирования. Если рассматривать пояс целомудрия шайеннов в этом свете, можно сказать, что он был настолько же символом, насколько препятствием сексуальной активности. Высокая степень успешности его применения была обусловлена верностью общества идеалам целомудрия как единственно приемлемого образа жизни.

[763]

Применение поясов целомудрия предосудительно и прискорбно, но их можно отпереть или взломать, а женщины, вынужденно их носившие, могли вылечиться и, возможно, восстановить здоровье. Однако самое жестокое средство соблюдения девушками целомудрия необратимо и трагично, оно вынуждает миллионы женщин к добрачному целибату, который можно было бы соблюдать с гораздо меньшими потерями, если бы они делали это, следуя религиозным или интеллектуальным убеждениям. На деле это средство представляет собой хирургическую операцию. Она состоит в ампутации части или всех частей тела, задействованных в половом акте, и обычно ее называют увечьем женских гениталий или, как говорят в просторечии, женским обрезанием[764].

Существуют три разновидности женского обрезания. В восходящем порядке жестокости они составляют: резекцию или клитородектомию; промежуточное; инфибуляцию, или фараоново обрезание. Следующие определения взяты из публицистической работы Элис Уокер «Знаки воина: уродование женских гениталий и сексуальное ослепление женщины»:

Резекция или клитородектомия: удаление клитора и целиком или частично малых половых губ.

Промежуточная: удаление клитора, целиком или частично малых половых губ и иногда части больших половых губ. Инфибуляция, или фараоново обрезание: удаление клитора, малых половых губ и значительной части больших половых губ. Оставшиеся стороны наружных половых органов женщины сшиваются вместе, чтобы закрыть влагалище, оставив лишь небольшое отверстие, которое сохраняется благодаря использованию щепок или деревянных палочек от спичек без зажигательной головки[765].

Женское обрезание погружает подвергнутых увечьям жертв в своего рода «искривленное время». В большинстве районов мира, где это практикуется, за столетия почти ничего не изменилось. Сначала старухи с грязными руками[766]без наркоза отрезают у девочек кусочки их половых органов заточенными (или, что еще хуже, тупыми) камнями или ножами. Потом соскабливают сопротивляющуюся плоть, причем иногда собственными ногтями, после чего сшивают это кровоточащее творение рук своих шипами. Причем все это время они не обращают никакого внимания на вопли и протесты доведенных до исступления и нередко умирающих «пациенток»[767]. По подсчетам журнала «Экономист», в настоящее время ежедневно таким увечьям подвергают около шести тысяч девочек.