Позвонки на шее Сендзина даже хрустнули: так резко он повернул голову на какой-то новый звук. «ВЛАСТЬ ВЕЧНОСТИ РАСТЕТ, ОСВОБОЖДЕННАЯ ОТ ОКОВ ВРЕМЕНИ...»

Этот звук донесся сверху. Кто-то есть наверху. Значит, его проникновение сюда обнаружено.

Подушечками пальцев Сендзин закрыл Жюстине глаза и уложил ее назад на кушетку. Быстро пересек комнату, отодвинул сначала одну штору, потом — другую. Окон не было. За портьерами висели картины, изображающие сельские пейзажи.

Сендзин повернулся, пошел по направлению к двери и дальше — в холл. Куда бы он ни повернулся, всюду он натыкался на безликую, черную стену. Николас!

Он побежал вниз по ступенькам. И, врезавшись во тьму, остановился, исследуя пространство все расширяющимися кругами. Он не обращал внимания на звуки, которые он один мог расслышать, — звуки шагов по лестнице над ним. То спускается Николас, но сейчас главное — освоиться на месте. Он очень хотел встретиться с Николасом для решительного боя, но предпочел бы, чтобы сражение произошло хотя бы на нейтральной территории.

Сендзин нашарил рукой выключатель, нажал. Он увидел себя окруженным собственными отражениями. Потом к ним прибавились отражения Николаса.

«И ТЕПЕРЬ ДУХ ВОШЕЛ В ТЕБЯ, ДУХ ПЕЧАЛИ».

Вокруг него стояло пять Николасов, нет — шесть. Сендзин совсем растерялся. Он тщетно пытался нащупать сознание Николаса, а это значило, что он не мог отличить подлинного Николаса от его отражения.

Он повернулся, и Николас тоже повернулся. Или это отражение Николаса? Есть только один способ разобраться в этом.

«И ТЫ, СКЛОНИВШИСЬ ПЕРЕД СУДОМ НЕБА, ОПУСКАЕШЬСЯ НА ЗЕМЛЮ».

Сендзин пригнулся. Взмахнул рукой раз, другой, третий. Стекло со звоном осыпалось на пол, когда одна за другой летающие звезды вырывались у него из руки и вонзались — но не в грудь Николасу, а в его отражения. Так он долго одно за другим разбивал все зеркала.

Теперь остался только один Николас. И только один Сендзин.

— Вот он я, — сказал Николас голосом, которым он бесконечными повторениями литании только что собирал энергию на мембране кокоро. — Ты не меня ли ищешь?

Сендзин бросился вперед — и влетел в зеркало. Тысячи осколков света осыпались на пол водопадом звуков и образов. Затем он почувствовал, что его разворачивают вокруг собственной оси. Руки Тандзяна.

«РУКИ ЗВУКОВ КАСАЮТСЯ ТВОЕЙ ПЛОТИ».

Так вот в чем состояла стратегия Николаса! Сотрясения мембраны кокоро нельзя игнорировать, никогда. Записанную на пленку литанию он воспринял как отвлекающий маневр, но в голосе на пленке такая же сила, как если бы Николас говорил «живьем». Мембрана кокоро отвечала на повторяющиеся слова молитвы. Этого добился Николас своей записью, ну, а Сендзин получил то, что хотел: место, где хранятся остальные изумруды.

«ВОТ СУД НЕБЕС...»

В атакующей позе «змеи» Сендзин нанес удар с колена, известный как «поднимающееся облако». Усилие концентрируется в нижней части спины, в месте, противоположном нижней части живота, — это самая важная энергетическая точка тела. Когда находишься в нижней стойке, ноги и бедра бесполезны, и поэтому полагаться приходится на торс.

Использование «поднимающегося облака» из позиции стоя застало Николаса врасплох. Сендзин почувствовал мгновенную заминку противника и обрушил на него серию ударов, используя локти, костяшки пальцев и ребро ладони.

Николас отступил, и Сендзин перехватил инициативу, нанес несколько сильных ударов в нервные узлы предплечий Николаса. Он не собирался быстро убивать противника, хотя считал, что мог бы это сделать, если бы захотел. Медленная смерть, смерть по частям: сначала друзей, потом жены, и только потом — его собственная, — вот что было целью Сендзина.

Однако инициатива была скоро упущена Сендзином: двумя молниеносными ударами Николас отбил атаку приемом, известным как «встречный ветер», — им он и атаку отбил, и прорвал оборону противника.

Николас опустил руки, и Сендзин тотчас же сделал то же самое, усвоив еще со школы правило следовать взглядом за руками противника — не за движением плеча или взглядом, которые могут быть обманными. Там, где руки, там и главная линия атаки.

Их руки соприкоснулись, и руки Николаса оказались сверху. Сендзин, естественно, с презрением отбросил их в сторону. И только он сделал это, как руки Николаса, соединившись, ударили в незащищенную грудь Сендзина, отшвырнув того к стене. Он ударился головой о то место, где еще держался последний осколок зеркала, — и острый край порезал ему лицо. Сендзин дернул головой в сторону, и Николас нанес ему еще один сильный удар в грудь, снова бросив противника на осколок зеркала. Сендзин опять порезался.

Не давая ему опомниться, Николас ударил снова, но Сендзин не обращал внимания на боль. Искры вспыхнули у него перед глазами, и он с трудом дышал. Ему нужно было хоть чуточку времени, чтобы обуздать боль и остановить кровотечение. Вернуть своему сознанию сосредоточенность, необходимое для использования Тао-Тао.

Он извернулся, подставив Николасу левое плечо, и, когда тот атаковал его, внезапно поднырнул под его руки и ударил коленом в нижнюю часть живота. Николас упал на колени, и Сендзин, воспользовавшись этим, перелетел через него и помчался вверх по лестнице, туда, где лежала Жюстина, опутанная магией Тао-Тао. Ею можно воспользоваться как живым щитом против нападения Николаса. «...Я НАКЛАДЫВАЮ НА ТЕБЯ ЖЕЛЕЗНЫЕ ЦЕПИ»

* * *

Нанги повернулся к Томи:

— Я хочу поговорить с этим парнем, с Негодяем. У него есть ключ, но я сомневаюсь, что он об этом подозревает.

Томи кивнула, соглашаясь. Она провела Нанги в комнату для допросов в здании полиции. Прошло уже три дня с тех пор, как Икуза напал на Киллан Ороши в гостиничном номере, но она все еще опасалась за жизнь своего друга. Хотя Икуза и мертв, но кто знает, сколько людей он вовлек в свою операцию. Нанги, в свою очередь, все эти дни был занят на переговорах с «Нами» по поводу судьбы «Сато» и «Томкин». Борьба шла не шуточная, а вполне «монументальная», как он сам говорил.

— Все, что вы просили, вы найдете там, — сказала она Нанги, а сама пошла за Негодяем.

Томи никак не могла отделаться от преследовавших ее образов Киллан Ороши и Икузы. Когда она врывалась в комнату гостиницы, больше всего она беспокоилась о своем друге. Она бы никогда не разрешила ему ехать туда вместе с ней, но Негодяй чувствовал свою ответственность за жизнь Киллан. Ему не удалось тогда утащить ее с собой в полицию: она не могла преодолеть своей антипатии к Томи. Киллан отказалась идти вместе с ним с повинной — и с кассетой.

Бедняга Киллан. Ее залитое кровью лицо, ее дикий крик до сих пор не давал покоя Томи. Сегодня она решила рассказать Негодяю все, что знала о Киллан.

Вид у него был по-прежнему бледный и испуганный, когда Томи пришла за ним.

— Она умерла? Так и не оправилась после того, как Икуза ее...