– Марика, пойми, я не могу этого одобрить. Вряд ли…

– Знаю, Багнел. И ценю твою заботу.

Закрыв глаза, Марика попыталась расслабиться, чувствуя, как успокаивается в его присутствии. Большей частью их дружба оставалась молчаливой – слова лишь мешали.

– Багнел?

– Да?

– Ты всегда был хорошим другом. В том смысле, как и следует понимать слово «друг». Лучшим… Проклятье!

Багнел удивленно уставился на нее. Марика редко говорила подобное.

– Что такое?

– Я хочу кое-что сказать. Обязательно. Но не могу найти подходящих слов. Может, в общем языке их не существует.

– Тогда не пытайся. Не ищи. Я понимаю. Просто расслабься. Отдых сейчас тебе полезнее, чем разговоры.

– Нет. Это очень важно. Даже когда мы все понимаем, иногда нужны слова, чтобы четко выразить мысль. Как в некоторых наших силтских ритуалах, когда колдовство не может оставаться неназванным. – Она снова помолчала. – Если бы мы могли стать не теми, кто мы есть, Багнел… Но я силта, а ты брат-торговец, ты южанин, а я из стойбища…

Он легко коснулся лапы Марики, неуверенно сжал ее на секунду, а потом поспешно вышел.

Марика уставилась на холодную белую дверь.

– О нас могли бы сложить легенды, – тихо проговорила она. За все время их многолетнего общения он лишь раз к ней прикасался. – Но нам придется создать эти легенды самим, ибо никто никогда не сделает этого за нас.

Наконец-то он осмелился. И сбежал.

Никто не прикасался к силтам.

Она дотронулась до Багнела лишь однажды, еще до того, как его узнала, – на вершине заснеженного горного хребта, когда они смотрели на обезображенные кочевниками останки его дома. В его задачу входило защищать дом, но ему это не удалось.

Силты не знали страха. Не знали его и охотницы Поната. И ни те ни другие никогда не плакали.

Марика заплакала.

I

Впервые за шесть лет Марика позволила себе забыть о проекте с зеркалами. Хотя она много дней убеждала себя, прежде чем признать, что, как бы ей ни хотелось руководить всем самой, без нее вполне могут обойтись.

Килджар разрешила ей привлечь любых повелительниц-звездоплавательниц Редориад. Она выбрала лучших в качестве наставниц.

Марика отправлялась во тьму, в самые ее глубины, и раз за разом доводила себя до изнеможения, изучая Бездну. Столь безжалостна к себе она не была со времен юности, и к ней отчасти вернулся тогдашний энтузиазм. Она заставляла себя учиться хитростям и искусству, требовавшимся, чтобы умиротворить Великого Темного – вечно голодного и непостижимо чужого, который таился на краю системы, ожидая неизвестно чего.

– Те, кого ты называешь призраками, похожи друг на друга, хотя мы воспринимаем их бесчисленным множеством способов, – говорила Килджар. (За все годы Марика ни разу не встречала силту, которая бы их так называла. Большинство именовали их сущими, и мало кто вообще в них верил.) – Чем дальше ты оказываешься от планеты, тем они крупнее и тем их меньше, вплоть до редких черных гигантов в межзвездной пустоте. Большинству из нас неинтересно, что они такое и откуда взялись. Мы их просто используем. Но есть сестры – искательницы знаний, которые уже много веков о них спорят. Одна популярная гипотеза утверждает, будто они пожирают друг друга, подобно морским созданиям, более крупные – более мелких. А самым большим сложнее всего противостоять искажениям пространства, возникающим возле огромных масс. По мере приближения к планете призраки становятся все меньше и меньше. И каждый, похоже, стремится оказаться к ней как можно ближе – здесь, в соответствии с теорией, ему не угрожают более крупные призраки, а сам он может поймать какого-нибудь поменьше.

Я лично не согласна с подобной «экологической» гипотезой, – продолжала она. – Я пробыла силтой дольше, чем ты можешь вообразить, и ни разу не видела, как одни призраки охотятся на других. И теория об уменьшении их размера при ближайшем рассмотрении не выдерживает критики. Среди нескольких тысяч разновидностей призраков есть те, которые отказываются ей следовать. Даже в окрестностях Великого Темного есть несколько разных мелких особей. Я их видела. Их миллионы, и все они не больше моей лапы.

Современная теория, возможно, возникла из-за неверия братьев во все, что невозможно подвергнуть измерению и анализу. Она становится все более общепринятой и гласит, что призраков вообще не существует. В соответствии с этой гипотезой они существуют лишь ментально, как отражение разумов силт, пытающихся подчинить вселенную определенным закономерностям. С ее точки зрения они не более чем символы, с помощью которых сила разума способна управлять вселенной. И если силту соответствующим образом обучить, она сможет делать все то же, что и мы без помощи сущих.

– Но ведь пока никто этого не делал, верно? – спросила Марика.

Ей понравилась мысль, что она обладает некоей ментальной силой, но, с другой стороны, она видела призраков еще до того, как вообще услышала о силтах и их способностях. Само ее представление о призраках как о сверхъестественных существах возникло еще в те времена, когда никакой опыт не мог объяснить, что она чувствовала.

– Как тебе хорошо известно, силты склонны к консерватизму. Они предпочитают методы, которые заведомо работают. С чисто прагматической точки зрения не важно, являются ли сущие реальностью или символом. Важен результат.

– Я видела призраков еще до того, как услышала о силтах, – напомнила Марика. – До сих пор живо помню, как это случилось впервые, сразу после того, как мы обнаружили, что кочевники наблюдают за нашим стойбищем. У меня тогда возникло нечто вроде слабой способности к мысленному касанию, и я пыталась следить за матерью, пока та их выслеживала.

– Подобное объясняют генетической памятью, утверждая, будто мысленное касание – само по себе достаточное доказательство, что мы полагаемся на силу разума. Особо отмечается, что мы никогда не призываем для него сущих – только для того, чтобы физически воздействовать на окружающее. И сам призыв сущих требует мысленного касания.

– Госпожа, в наше время меты, даже силты предпочитают реальные объяснения мистике и магии. Кто-то обязательно будет их искать. Меня лично устраивает то, что есть, без объяснений. Работает – и ладно. Мне вовсе не обязательно знать, как именно оно работает. Но, пожалуй, стоит сменить тему. Я считаю, что готова в одиночку полететь к звездам. Что говорят на этот счет мои наставницы?

– Они с тобой согласны. Почти. Но ты еще должна совершить полет к другой звезде под присмотром. Таково правило – в первый раз ты должна взять с собой кого-то опытного. На всякий случай.

Марика слегка разозлилась, хотя сама не поняла почему – все же слова Килджар звучали вполне разумно. Возможно, в глубине души она оставалась мятежной щеной, чрезмерно уверенной в себе.