– Этот ее поступок и опровергает твои слова, Друзилла, – сказала Пираллида. – Призови на помощь здравый смысл. Ее муж уезжает, можно наслаждаться с любовником без препятствий, а она убегает в дом скучного старика и занимается там историей этрусков.

Друзилла упрямо посмотрела на нее, зло сузив глаза.

– Понимаю, что в тебе говорит оскорбленная женщина. Но внемли разуму. Твой Фабий никогда не обладал Юнией Клавдиллой.

Сестра Гая вздохнула, взгляд ее смягчился, и на смену злости пришла печаль.

Пираллида придвинула ей ближе чашу с вином.

– Выпей, подруга, на душе станет легче. Соверши возлияние Венере, помолись, чтобы она вернула тебе спокойствие и дала сил для новой любви.

– Не так все просто, дорогая Пираллида. Не так все просто в этой истории, – пробормотала Друзилла. – Но я все равно не успокоюсь и отомщу Юнии.

Настал черед Пираллиды вздыхать. Она разгадала, что за чувства терзают душу Друзиллы, даже не зная, что и для ее сестер это тоже не секрет. Просто Друзилла безумно любит своего родного брата и страдает только из-за его пренебрежения, а любовь к покойному Фабию лишь уловка, чтобы обмануть саму себя.

Затем Пираллиду отвлекла управляющая с просьбой, чтобы хозяйка дала распоряжения насчет обеда, и Друзилла осталась в одиночестве. Наблюдая за игрой золотистого вина в своей чаше, она размышляла. Ее дерзкая идея крепла и требовала немедленного воплощения в жизнь.

Сразу после церемонии в храме Юния через Радускуланские ворота выехала из Рима к гробнице Цестия. Утром принесли записку от префекта претория.

Сумерки окутали дорогу, окрасив серыми красками пейзаж вокруг. Тучи затягивали небо, низко нависнув над дорогой, веяло вечерней прохладой. Юния зябко куталась в тонкую паллу, тихо ругая Макрона. К чему было назначать свидание так далеко? Не ровен час, Гай заметит ее отсутствие и начнет искать у подруг.

Гробница Цестия вдруг выросла на повороте Остийской дороги, и Юния приказала рабам остановиться. Сопровождавший ее Юлий Луп спешился и подал руку императрице. Клавдилла осторожно спустилась на мягкую траву и огляделась. Тщеславный Цестий воздвиг себе замечательный памятник в виде египетской пирамиды, облицевав ее блестящим мрамором и написав золотом свои титулы. Пока Юния читала старинные надписи, послышался стук копыт и появился Невий Серторий. Он был один, без обычного сопровождения.

Резко осадив скакуна, он легко спрыгнул перед Клавдиллой, порывисто обнял ее и крепко прижал к необъятной груди.

– Невий, я очень замерзла, – капризно сказала Юния. – К чему ты выбрал такое странное место для свидания?

– Плохие новости, любимая, – взволнованно сказал он. – Египтянин Нобис, управляющий у Лары, сознался мне, что Варус за большие деньги проговорилась кому-то, что мы встречаемся в ее лупанаре.

Юния вздрогнула и с ужасом посмотрела на любовника.

– Нобис не знает, кто этот человек. Он случайно видел, как тот подсматривал за нами через потайное отверстие. Я уже побоялся назначать встречу в Риме – вдруг за нами следят. Пирамида Цестия находится на пересечении двух дорог, поэтому-то мы и отправились разными путями. Никто не ехал вослед?

Юния пожала плечами, но вопрос Макрон адресовал не ей, а Лупу. Тот уверенно покачал головой.

– Я смотрел во все глаза. Все, кого мы встретили по дороге, направлялись в Рим, а не из него, – ответил преторианец.

– Пиши, вот таблички и стиль. – Макрон резко протянул их удивленной Клавдилле. – Пиши Калигуле, что останешься ночевать в загородном доме Ливиллы. Луп отвезет.

– Но, Невий, – попыталась возразить Юния. – Ливилла с Виницием сейчас во дворце. С какой стати я поехала бы в их дом?

– Пиши. Я предупредил Ливиллу от твоего имени, она уже в пути. Думала, я не догадывался, что она посвящена в тайну нашей любви?

– Ничего я не думала, – сердито ответила Юния. – Ты застал меня врасплох своим дурным известием и абсурдным планом. Я растерялась, не знаю, стоит ли лгать Калигуле?

– Пиши же. Время идет. Луп должен успеть попасть в Рим, прежде чем закроют ворота.

Уже не пытаясь возражать, Юния начертала несколько слов, оттиснула на податливом воске свое кольцо и передала таблички Юлию. Тот вскочил на коня и умчался в поглотившую его темноту.

Начал накрапывать мелкий дождик. Макрон заботливо укутал в свой теплый плащ сердитую возлюбленную и усадил перед собой на коня.

– Куда мы направимся? – спросила Юния.

– Неподалеку моя вилла. Я приобрел ее месяц назад, – ответил Макрон и тронул поводья.

– Надеюсь, ты знаешь, что творишь, Невий Серторий. Я волнуюсь, как бы ночной холод не повредил ребенку, – сказала Клавдилла, тесней прижимаясь к Макрону.

На вилле их ожидал обильный ужин и теплая купальня. Расторопные слуги позаботились о достойной встрече господ.

Юнию восхитила роскошь загородного дворца, стоящего посреди прекрасного парка. В восторге она осматривала великолепный атриум со строгими колоннами, изящными статуями и корзинами благоухающих цветов. В фонтане перистиля играли разноцветные рыбы, а фрески изображали грациозных муз, спутниц златокудрого Аполлона, окруженных маленькими гениями.

Юния уютно устроилась в маленьком триклинии перед столиком из марокканской туи, где стоял поднос с едой и вином, а Макрон расположился напротив на огромном хозяйском ложе, накрытым, как и место гостьи, золоченым покрывалом. Пока девушка ела, он не спускал с нее влюбленных глаз, жадно ловя каждое движение изящных пальцев. Ее не смущали его взгляды, она пыталась накормить и его, предлагая лакомые кусочки и подливая сладкого вина. Даже во время трапезы гостья не уставала расточать похвалы дивному дворцу. Разве мог дом Ливиллы на Аппиевой дороге сравниться с великолепием нового дворца Макрона?

– Я рад, что ты рядом, – сказал ей Макрон. – Твоя любовь – самое драгоценное, что есть в моей жизни. Знаешь, а ведь эта роскошная вилла твоя.

Юния изумленно взглянула на него, думая, что ослышалась.

– Я купил этот дворец на твое имя через подставное лицо. Теперь в любое время ты можешь наслаждаться его красотой и приглашать сюда гостей.

Не помня себя от радости, Клавдилла кинулась ему на шею и горячо расцеловала. Довольный Макрон, крепко прижимая ее к себе, не заметил, как вдруг грустью блеснули ее прекрасные глаза. Но непрошеное чувство сразу исчезло без следа. А позже, прильнув к Невию на широком ложе и слушая его сонное дыхание, Клавдилла молилась своей богине, просила помочь ей разобраться в своих чувствах.

Странный сон увидела она в эту ночь. Вняв мольбе, Геката послала ей видение.

…Раннее утро на Марсовом поле. Густая пелена туч. Тысячи людей толпятся вокруг дымящего погребального костра. На возвышении, затянутом черным, отчаянно рыдает Калигула, рядом, закрыв лицо руками, плачет она сама, закутанная в темную паллу. Сзади стоит отец, скупые слезы текут по его щекам, Клавдий трясет седой головой, Ливилла и Агриппинилла с большим животом. Виниций. Кассий Лонгин с искаженным мукой лицом. Они все тоже горько плачут. Кто-то умер. Но кто? Клавдилла не может понять.