– Я не забуду, мой господин, – кивнул я. – Но как, по-твоему, книжная премудрость вызволит нас отсюда?

– Сдается мне, что, когда датчане уйдут, я должен отпустить бороду, – сказал он. – Спасибо тебе, милая. – Последние слова были обращены к Этельфлэд. – Верни зеркало Энфлэд, хорошо?

Малышка убежала, и Альфред лукаво посмотрел на меня:

– Тебя удивляет, что моя жена и Энфлэд подружились?

– Я рад этому, мой господин.

– Я тоже.

– Но мне интересно, знает ли твоя жена, как Энфлэд зарабатывает на жизнь?

– Вообще-то, нет. Она думает, что Энфлэд была поварихой в таверне. И это почти правда. Итак, у нас есть крепость Этелингаэг?

– Да. Леофрик командует тамошним гарнизоном из сорока трех человек.

– И здесь у нас еще двадцать восемь. Да это просто воинство мидийское! – Он явно воспрял духом. – Тогда мы должны туда перебраться.

– Может, не сейчас, а через неделю или две?

– А зачем ждать?

Я пожал плечами.

– Эта деревня лучше укрыта в болотах. Когда у нас будет достаточно народу, чтобы удержать Этелингаэг, тогда и придет время туда перебраться.

Альфред натянул грязную рубашку.

– Твой новый форт не сможет остановить датчан?

– Он задержит их, мой господин, но потом датчане все-таки сумеют пробиться через болото. Однако поймут, что это трудно сделать, потому что Леофрик выкопал рвы, чтобы защитить восточный край Этелингаэга.

– Так ты говоришь, что там не так безопасно, как в этой деревне?

– Да, мой господин.

– Вот именно поэтому я и должен туда отправиться, – заявил Альфред. – Тогда люди не смогут сказать, что их король скрывается неведомо где, верно? – улыбнулся он. – Пусть мои подданные знают, что король бросает вызов датчанам, что он ждет их там, куда они смогут прийти, при этом подвергая себя опасности.

– А заодно подвергая опасности и свою семью, – вставил я.

– Да, и свою семью, – твердо ответил Альфред. Он ненадолго задумался. – Если войско датчан будет большим, то они смогут завоевать все болото, верно ведь?

– Да, мой господин.

– Тогда на этом болоте нет ни одного места безопаснее прочих. Но насколько велики силы у Свейна?

– Этого я не знаю, мой господин.

– Не знаешь? Почему? – То был выговор, довольно мягкий, но все же я чувствовал, что король мною недоволен.

– Я не приближался к датчанам настолько, чтобы можно было это разузнать, мой господин, – объяснил я. – Ведь до нынешнего времени мы были слишком слабы, чтобы сопротивляться, и, пока они нас не трогают, мы не трогаем их. Нет смысла лезть в гнездо диких пчел, если ты не собираешься добыть мед.

Альфред кивнул, признавая справедливость этого довода.

– Но нам нужно знать, сколько там пчел, верно? – спросил он. – Поэтому завтра мы пойдем посмотреть на нашего врага. Мы отправимся вдвоем – ты и я, Утред.

– Нет, мой господин, – твердо ответил я. – Пойду только я. Ты не должен собой рисковать.

– Именно это я и должен делать, – возразил он, – и пусть люди знают, что я это делаю, потому что я король. Как ты думаешь, станет кто-нибудь поддерживать короля, который трусливо отсиживается за спинами своих подданных?

Он ожидал моего ответа, но я промолчал.

– Итак, давай помолимся, – предложил Альфред, – а потом пообедаем.

Мы поели вареной рыбы – неизменной вареной рыбы.

А на следующий день отправились на поиски врага.

* * *

Нас было шестеро. Местный житель, который гнал шестом плоскодонку, Исеулт, я, двое недавно прибывших королевских гвардейцев и Альфред. Я снова попытался уговорить его остаться, но он и слышать про это не желал.

– Если кто-то и должен остаться, – заявил Альфред, – так это Исеулт.

– Она пойдет с нами, – ответил я.

– Ладно, – сдался король.

Больше он не спорил, и, забравшись в большую плоскодонку, мы отправились на запад. Альфред смотрел на птиц – их там были тысячи. Лысухи, шотландские куропатки, поганки, утки, цапли… А на западе, белые на фоне хмурого неба, парили облака чаек.

Житель болота молча и быстро гнал лодку по тайным, одному ему известным каналам. Иногда он, казалось, направлял нас прямо к берегу, заросшему тростником или травой, однако мелкое суденышко проскальзывало в следующую полоску открытой воды. Прилив струился сквозь бреши, принося рыбу в спрятанные сети и плетеные верши.

Ниже чаек, далеко на западе, я увидел мачты кораблей, которые Свейн вытащил на берег. Альфред тоже заметил их и спросил:

– Почему он не присоединится к Гутруму?

– Потому что Свейн не хочет подчиняться приказам Гутрума, – пояснил я.

– Откуда ты это знаешь?

– Он сам мне так сказал.

Альфред помедлил, возможно вспоминая, как меня судили на витане, потом печально посмотрел на меня и поинтересовался:

– Что он собой представляет?

– О, это страшный человек.

– Тогда почему он на нас не напал?

Я и сам терялся в догадках. Свейн упустил золотой шанс вторгнуться на болото и выследить Альфреда. Странно, что он даже не попытался это сделать.

– Потому что легче грабить где-нибудь в другом месте, – предположил я, – и потому что он не выполняет требований Гутрума. Эти двое – соперники. Если бы Свейн выполнял приказы Гутрума, то это означало бы, что он признал того королем.

Альфред уставился на далекие мачты, казавшиеся маленькими, как царапины, на фоне неба. Потом я молча указал на холм, круто поднимавшийся на западе из болотистой равнины, и местный послушно повернул туда. Когда плоскодонка причалила, мы пробрались сквозь густые заросли ольхи, мимо каких-то полузатопленных хибарок, из которых за нами наблюдали мрачные люди в одеждах из шкур выдры.

Обитатели болота не знали, как называется это место, они называли его просто Брант, что значило «крутой». Холм и вправду был крутым. Крутым и высоким, и с него открывался отличный вид на юг, на Педредан, что вился, словно огромная змея, через середину болота. А возле устья реки, где песок и грязь тянулись к Сэфернскому морю, я мог рассмотреть датские корабли.

Их вытащили на сушу на дальнем берегу Педредана, в том же самом месте, где Убба накануне своего последнего сражения выволок на сушу суда. Оттуда Свейн легко мог подойти на веслах к Этелингаэгу, потому что река была широкая и глубокая; он не встретил бы никаких препятствий, пока не добрался бы до завала на реке рядом с укреплениями, где ждал Леофрик.

Я хотел, чтобы Леофрик и его гарнизон получили предупреждение, если датчане нападут, а с этого высокого холма открывался вид на лагерь Свейна, в то же время холм находился достаточно далеко, чтобы наши враги им заинтересовались.