извещения о дне выхода дневника следующее: „Следующий выпуск «Дневника писателя» появится 31-го августа, за июль и за август вместе, в двойном количестве листов“» (там же, 88). Извещение это было соответственно напечатано в конце июньского номера.

Согласно рассказу Александрова, Достоевский, боясь за судьбу рукописей, обычно «сдавал их в типографию лично» или передавал через жену. Лишь в редких случаях передача рукописи производилась через посредство того же Александрова или рассыльного из типографии. «Приготовив оригинал, Федор Михайлович рассчитывал по особому, употреблявшемуся им способу — по количеству не букв (…) а слов — сколько из отсылаемого оригинала выйдет печатных строк и затем страниц…». Затем рукопись шла в типографию, а летом, если Достоевский находился в Старой Руссе, посылалась тремя-четырьмя порциями в течение подготовки одного выпуска «страховою корреспонденциею» в Петербург. «Дня за три до выхода выпуска „Дневника“ в свет он приезжал в Петербург» и лично наблюдал за печатанием «Дневника», после же его выпуска «несколько дней отдыхал душою и телом <…> наслаждаясь успехом его…».

Если Достоевский передавал рукопись в типографию не сам, то прилагал к ней записку к Александрову с указаниями и пояснениями. Эти записки (всего их сохранилось 50, в том числе 8 за 1873–1874, 18 за 1876 и 24 за 1877 г.) — важнейший источник сведений о творческой и цензурной истории «Дневника». Они раскрывают динамику авторской работы над отдельными выпусками, позволяют во многих случаях установить даты их завершения и выпуска в свет.

О распространении «Дневника» М. А. Александров пишет: «Подписка на „Дневник писателя“ хотя и принималась с самого начала издания, но она никогда не была относительно велика; он расходился главным образом в розничной продаже; в Петербурге большинство читателей его предпочитало простую покупку выпусков подписке, потому что купить новый выпуск <…> всегда можно значительно ранее…». В дни выхода очередного выпуска «у газетных торговцев можно было видеть „Дневник“, особенно выставляемый ими на вид как интересная новинка».

Первый выпуск «Дневника» был напечатан в 2000 экземпляров. «С выходом в свет второго, февральского, выпуска возобновился спрос на разошедшийся <…> первый <…> Второй выпуск разошелся в публике в течение нескольких дней, так что набор его стоял еще в типографии неразобранным, когда понадобилось второе издание в том же количестве экземпляров, как и первое; первый же выпуск был набран вновь и также напечатан вторым изданием <…> С последовавшими выпусками „Дневника“ интерес к нему публики все более и более увеличивался, так что до наступления лета „Дневник“ печатался уже в количестве шести тысяч экземпляров».

Письма Достоевского и архивные материалы позволяют внести небольшие уточнения и коррективы в эти свидетельства метранпажа: так, из письма издателя «Дневника» к Я. П. Полонскому от 4 февраля 1876 г. видно, что январский выпуск допечатывался дважды: уже к 4 февраля он был выпущен тиражом не в 2000, а в 3000 экземпляров, причем в одном лишь Петербурге они разошлись в течение 4 дней.[47] «Что же до Москвы — до городов, то не знаю, продается ли там хоть один экземпляр, там это не организовано, и к тому же все буквально не понимают, что такое „Дневник“ — журнал или книга?» — писал автор, беспокоившийся о дальнейшей судьбе издания (там же, 74). Опасения эти оказались напрасными: 10 марта 1876 г. Достоевский мог с удовлетворением сообщить брату Андрею Михайловичу: «Издаю „Дневник писателя“, подписка невелика, но покупают отдельно (по всей России) довольно много. Всего печатаю в 6000 экземплярах и все продаю, так что оно, пожалуй, и идет» (там же, 75–76). Это авторское свидетельство дополняют следующие слова А. Г. Достоевской в письме к тому же младшему брату писателя от 11 марта 1876 г.: «„Дневник“ пошел сильно в ход; кроме годовых подписчиков (их у нас до полутора тысяч) у нас отлично идет розничная продажа; мы издаем „Дневник“ в шести тысячах и почти все продаем. Но, не довольствуясь тем, что „Дневник“ расходится в Петербурге и в Москве, я распространяю его в провинции и разослала знакомым книгопродавцам в Киеве, Одессе, Харькове и Казани. Оттуда приходят ко мне добрые вести: например, в Казани Дубровин в несколько дней продал 125 экз. 1-го № и просил высылать ему по 100 экз. ежемесячно; в других городах продажа идет тоже очень успешно».[48]

К концу года «Дневник» имел 1982 подписчика, а в 1877 г. — 3000 подписчиков. По подсчетам И. Л. Волгина, основанным на материалах цензурного ведомства за 1876 г., общий объем «Дневника» за этот год составил 21¼ печатного листа, расходились отдельные номера «Дневника» в количестве от 6000 (в зимние месяцы) до 4000 (летом, когда розничная продажа несколько сокращалась).[49]

Через два года комплект «Дневника писателя» за 1876 г. был переиздан с новым титульным листом: «Дневник писателя за 1876 г. Ф. М. Достоевского. СПб.: Типография Ю. Штауфа (И. Фишера). Кузнечный переулок № 20. 1879. (Цензурное разрешение 28 декабря 1878)». Для этого издания была использована неразошедшаяся и сохранившаяся в распоряжении автора часть тиража февральско-декабрьского выпусков «Дневника», отпечатанных в 1876 г., к которой было добавлено напечатанное с нового набора второе издание выпущенного в 1876 г. меньшим тиражом и полностью распроданного тогда же январского выпуска.

О творческой работе Достоевского над «Дневником» мы располагаем следующим свидетельством Александрова: «…статьи для „Дневника писателя“ писались с большою натугою и вообще стоили Федору Михайловичу больших трудов. Первою и самою главною причиною трудности писания для Федора Михайловича было его неизменное правило: обрабатывать свои произведения добросовестно и самым тщательным образом; второю причиною было требование сжатости изложения, а иногда даже прямо определенные рамки объема журнальных статей; наконец, третьею причиною была срочность писания подобных статей <…> редкие из его манускриптов обходились без одного или даже двух черняков, которые потом, для сдачи в типографию, непременно переписывались или самим Федором Михайловичем, или Анною Григорьевною, писавшею под его диктовку с черняков».

Как явствует из дошедших до нас источников текста, авторская работа над «Дневником писателя» имела несколько стадий. Самая ранняя из них представлена двумя записными тетрадями, содержащими заметки и заготовки для будущих номеров «Дневника». Обе тетради (ноябрь 1875-апрель 1876; апрель-декабрь 1876) воспроизведены (XXIV, 66-314). Они отражают первый этап работы автора над «Дневником» и раскрывают самую методику его работы. Перечитывая их, мы как бы незримо присутствуем в рабочем кабинете Достоевского и наблюдаем, как он, читая текущие газеты, извлекает из них отдельные заинтересовавшие его факты. Мы узнаем, какие, оценки и какую реакцию они у него вызывают, видим, как, обогащаясь различными ассоциациями и аналогиями, эти факты ведут писателя к более широким выводам и обобщениям и как эти обобщения, созревая