тебя не видел! Ты что, воспользовалась своими способностями?

– Не-а, – ответила Меган, плюхаясь поперек кровати. – Всего лишь старые добрые профессиональные навыки.

– Но…

– Я уже собиралась пробраться на борт после того, как тебя долго не было, но потом следом за тобой вышла Вэл, и меня едва удар не хватил. Но я успела присесть в тени, а после залезла в лодку и спряталась в туалете.

Я улыбнулся, хотя она этого и не видела, поскольку смотрела в потолок.

– Ты просто потрясающая, – сказал я.

Губы ее слегка изогнулись в ответной улыбке, хотя взгляд все так же был устремлен вверх.

– Мне становится все тяжелее, Дэвид.

– Тяжелее?

– Не пользоваться своими способностями.

Я подошел ближе к кровати:

– Ты старалась их избегать? Как я просил?

– Угу, – ответила она. – Не знаю, почему я тебя послушала. Только жить стало тяжелее. Я ведь, по сути, божество – а тут прячусь в туалете!

Я присел на постель рядом с ней. Голос ее звучал напряженно, глаза блестели.

– И как, получается? – спросил я. – Возникает желание убивать всех без разбора?

– У меня всегда есть желание тебя убить. Хоть и небольшое.

Я ждал.

– Да, – наконец вздохнула Меган. – Получается. По-своему я все равно схожу с ума, но если я не пользуюсь своими способностями, у меня исчезают некоторые… склонности. Честно говоря, мне никогда не хочется убивать. Если я что-то и чувствую, то скорее раздражение и эгоизм.

– Гм, – сказал я. – Как думаешь, почему?

– Вероятно, потому, что я не слишком могущественна.

– Меган, ты же высший эпик! Ты дико могущественная!

– Дико?

– Слышал как-то раз в кино.

– Ладно, неважно. Я не слишком могущественный эпик, Дэвид. Во имя Напасти, мне приходится пользоваться пистолетом! Да, я могу воскресать, но ты же сам видел, насколько слабы мои иллюзии!

– Мне кажется, они просто великолепны.

– Твои комплименты мне ни к чему, Дэвид, – сказала она. – Мы ведь пытаемся заставить меня отказаться от своих способностей, помнишь?

– Извини. Гм… твои способности – сплошное убожество. Пользы от них не больше, чем от восьмидесятикратного оптического прицела на охотничьем дробовике.

Меган уставилась на меня, а потом рассмеялась:

– Треск, ну ты и даешь. Впрочем, зато можно увидеть вблизи, как умирает подстреленный фазан.

– Во всех подробностях, – кивнул я. – В самый раз для птичьей бойни.

Она снова рассмеялась, а я улыбнулся. Похоже, смех шел ей только на пользу, хотя в нем и слышались безумные нотки. Внезапно я сообразил, что следовало бы вести себя потише.

Меган закинула руки за голову, потом сложила их на животе и вздохнула.

– Ну как, теперь тебе лучше? – спросил я.

– Ты даже не знаешь, каково это, – тихо проговорила она. – Настоящий кошмар.

– И все-таки – расскажи! – (Она посмотрела на меня.) – Мне просто интересно, – сказал я. – У меня вошло в привычку… устранять людей с такими способностями. Не знаю, лучше мне станет или хуже, если я буду знать, через что им приходится пройти… Но я бы с удовольствием выслушал тебя.

Меган молчала, уставившись в потолок. Комнату освещала лишь маленькая красно-оранжевая лампочка под стеклянным колпаком. Было тихо, хотя мне порой казалось, будто я слышу шум океана – шорох волн, плеск воды. Вероятно, то была лишь игра моего воображения.

– Даже не знаю, как и описать, – сказала Меган. – Но это точно не какой-то потусторонний голос. Я читала у Тиа, что пишут некоторые ученые: они считают, что это разновидность шизофрении. Они утверждают, будто некое злобное подсознание говорит эпикам, что им делать. Но на самом деле это полная чушь. У тебя бывало по утрам такое, когда просыпаешься и понимаешь, что зол на весь мир? Или когда ты настолько раздражен, что любая мелочь может вывести тебя из равновесия? Вот и тут примерно так же. Только не думаешь о последствиях. Собственно, ничего необычного в этом нет – со мной такое бывало задолго до того, как я получила свои способности. Знаешь, когда не ложишься допоздна и понимаешь, что если не отправишься спать, то назавтра будешь ненавидеть все вокруг? И все равно не ложишься, потому что тебе все равно? Вот и тут так. Ты эпик, и тебе попросту все равно. В конце концов, ты заслужил возможность делать все, что захочешь. А если зайдешь слишком далеко – можешь потом стать прежним. Но всегда потом.

Она закрыла глаза, и я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Мне доводилось испытывать те чувства, о которых она говорила, – собственно, а кому не доводилось? В ее изложении поведение эпиков выглядело вполне логичным – что повергало меня в ужас.

– Но ты же стала прежней, – сказал я Меган. – Ты смогла сопротивляться.

– Всего несколько дней, – ответила она. – Это тяжело, Дэвид, действительно тяжело. Примерно как обходиться без воды.

– Ты говорила, что тебе легче, когда ты рядом со мной?

Она открыла глаза и взглянула на меня:

– Угу.

– Значит, вот и секрет, как с этим справиться.

– Не обязательно. Слишком многое насчет эпиков невозможно понять.

– Все так говорят, – ответил я, вставая и подходя к столу. – Причем настолько часто, что не удивлюсь, если это уже воспринимается как данность. Вот, посмотри. – Я вытащил папку со своими исследованиями слабостей эпиков.

– Что это? – спросила Меган, поднимаясь с кровати. Она подошла ко мне и наклонилась, оказавшись совсем рядом. – Опять ты за свои штучки, салага?

– Я искал связь между эпиками и их слабостями, – ответил я, показывая свои заметки о Митозе, а потом о Поляризации. – Говорят, будто слабости носят случайный характер. Так вот, что касается этих двоих, есть кое-какие интересные совпадения.

Меган прочитала заметки.

– Его собственная музыка? – спросила она. – Гм…

– А Стальное Сердце? – взволнованно заговорил я. – Его лишало способностей присутствие рядом тех, кто его не боялся. Ты же его знала. Не могло ли быть связано с этим какое-то событие из его прошлого?

– Ну, на вечеринки мы вместе не ходили, – сухо сказала Меган. – Большинство жителей города, даже высокопоставленные, обо мне не знали. Им был известен лишь Огнемет, мой иномерный двойник.

– Твой… что?

– Долгая история, – ответила Меган, рассеянно просматривая мои заметки о Поляризации. – Стальное Сердце хотел, чтобы все связанное со мной оставалось в тайне, и держался подальше от меня настоящей, чтобы не привлекать внимания. Треск, он вообще от всех держался подальше!

– Тут есть какая-то связь, – сказал я, перелистывая бумаги. – Есть связь, Меган. Может, даже причина.

Я ожидал, что она станет возражать, как до этого Проф и Тиа. Но вместо этого она кивнула.

– Ты согласна? – спросил я.

– Со мной поступили против моей воли, – сказала Меган. – Я стала эпиком.