— Паруса справа по борту!

Да, не прошло и получаса после смены курса, как пиратские корабли вышли на открытое пространство, и марсовые действительно заметили паруса. С востока.

— Голландцы или испанцы? — Эшби старательно пытался разглядеть в свою подзорную трубу вымпелы нежданного «подарочка».

— Без разницы, — мрачновато проговорила Галка. — Стрелять будут и те, и эти.

— Мы не имеем права разделять силы.

— Джек, а кого тут интересует наше личное мнение? Придется.

— Подождем еще немного.

В самом деле, кто бы там ни был, эти корабли не шли ни в какое сравнение с гигантами под французскими флагами. Но стоит завязаться бою, как противник быстро смекнет, в чем тут дело. И, выждав время, набросится на потрепанного победителя. Это Мэйн, а не Европа. Хотя и в Европе подобная «стратегия» процветала махровым цветом. Но допустить такое безобразие пираты не могли. Слишком большой куш. Тем не менее Галка решила подождать еще немного. Пока не настанет пора предъявить де Шаверни ультиматум.

Однако судьба сегодня тасовала карты так причудливо, что только успевай реагировать. Не прошли корабли и трех кабельтовых, как подали сигнал с «Перуна», замыкавшего строй. Там заметили за кормой что-то странное. Галка тут же направила трубу. Обзор был ограничен такелажем шедших позади кораблей, но кое-что разглядеть удалось. Как будто облачко. Небольшое подвижное облачко, севшее на воду…

— Олухи царя небесного! — прорычала Галка, сообразив, кого там еще принесло. — Полководцы гребаные, черт бы их побрал!

Тем временем неизвестные корабли, замеченные прежде, подошли ближе, и теперь-то пираты разглядели голландские флаги.

— Адмирал Эверстен, — сказал Эшби. В то время известных флотоводцев не только знали поименно. Сорокапушечный фрегат «Роттердам» был не менее узнаваем, чем «Гардарика».

— Серьезный дядя, — хмыкнула Галка. Адмирала Корнелиса Эверстена она лично не знала — не довелось раньше встречаться — но слышала о нем как о решительном противнике. — Джек, угадай с одного раза, на кого он теперь набросится?

— На этих… любителей падали. — Джеймс без особого уважения к коллегам по пиратскому ремеслу кивнул на «облачко» — наверняка с десяток мелких флибустьерских судов, бросившихся по следам флагмана с простым, но подленьким расчетом: дождаться конца боя и попытаться отнять добычу у обескровленного победителя. — Очевидно, Влад сумел взять город под полный контроль, и эти господа решились на столь опасную авантюру.

— Блин… — Будь на месте Галки Морган, он бы плюнул на этих «героев», предоставив их судьбе в лице голландца, а сам бы продолжил преследование. Но Галка думала иначе. Во-первых, она была человеком слова и доказала это делом. Во-вторых, это действительно не Европа, а Мэйн со своими законами. Если ты не придешь на помощь своему собрату-флибустьеру, кто бы он ни был, однажды не придут на помощь тебе. — Ну ладно. Поиграем в эту игру, раз вы так настаиваете… Сигнал на «Перун» — пусть пойдет и разберется с голландцем!

Требютор еще перед выходом из Картахены горел желанием как следует покусать французского адмирала, но раз Воробушку нужно непременно отделаться от голландцев, почему бы не удружить даме? А заодно продемонстрировать противнику свое преимущество. Красно-золотой линкор неторопливо и величественно развернулся, забрав ветер всеми парусами, и пошел наперерез голландской эскадре.

Этот маневр не остался незамеченным на французских кораблях, и, если Галке не изменяло зрение, они снова начали забирать к северо-востоку. Но только теперь это уже было ни к чему. Расстояние сократилось до мили, а это — предел прицельной стрельбы новых орудий.

— Ладно, — сказала Галка, видя оживление на квартердеках французов. — Не получится с ходу их атаковать — будем давить на психику… Поднимай сигнальные флаги!

Если вы думаете, будто двойные стандарты — изобретение двадцатого или двадцать первого века, то вы заблуждаетесь.

Взять, к примеру, Мингса. Мне про него Причард рассказывал, его брат был у этого товарища боцманом. Кристофер Мингс верно служил Англии, будучи королевским офицером. Воевал с испанцами. Но методы ведения этой войны у него были самые что ни на есть пиратские: пришел, пограбил, пожег, ушел. Влад мне еще доказывал: Юлий Цезарь или Наполеон, значит, тоже пираты? Тоже ведь грабили, жгли… Нет. Цезарь захватывал новые земли для своей империи. Наполеон — то же самое. А чем в этом плане отличился покойный Мингс? Да ничем. Но его рейды тем не менее никто не называет пиратскими. Зато когда абсолютно то же самое откаблучивали Олонэ или Морган — извольте, пираты чистейшей воды! Но если Олонэ действительно отморозок без чести и совести, то Морган как раз был абсолютно уверен, что служил своей родине. Правда, у родины на сей счет было особое мнение.

Что же до меня, то я и не спорю. Пиратка. Правда, идейная, что весьма затрудняет сэрам, месье, минхеерам и сеньорам общение со мной. Для них в порядке вещей принцип генерала Франко: своим — все, врагам — закон. А законы эти таковы, что проще сразу повеситься. Потому у всех этих господ глаза на лоб лезут от пиратки, установившей свои законы и их верховенство над любыми флагами. Сколько было вони, когда я разделалась с Джонсоном! Линч чуть было не выдал ямайским каперам комиссии против моих кораблей! Вовремя остановился, и, я думаю, дело не столько в благоразумии, сколько в осознании интересного факта: Ямайка теряет свое значение в этих водах.

Но вернемся к нашим драконам. К двойной морали, то есть. Принцип прост, как пять копеек: своим прощается все. Чужим не прощается ничего. Но одно дело, когда в этом дерьме полощутся отдельные группы товарищей, именуемые, как говорил Глеб Жеглов, в просторечии «шайкой». И совсем другое, когда оно же становится государственной политикой. Навидалась и этого, причем еще в своем родном мире. Когда жополизам прощается все, вплоть до уголовных преступлений, а политических оппонентов прессуют за неправильную парковку автомобиля… Когда приветствуется дерибан чужой страны и жестко пресекается любое отклонение от «курса партии и правительства» в своей… Когда откровенному пирату дают рыцарское звание, а такому же пирату, но под другим флагом, готовят виселицу… Когда флотоводцу отказывают в признании его заслуг только потому, что он не католик,[57]а адмиралом назначают придворную бездарь… Чем для населения популярно разъясняется простенький и подлый принцип: хочешь жить припеваючи — умей лизать нужные задницы. То есть попросту откажись от человеческого достоинства, и будут тебе полные штаны «щастья».

Самое страшное, что многие совершают это самопредательство с удивительной легкостью…

Ну уж нет. Я не отступлюсь и буду шокировать тутошнее общество, пока не подохну. Не умею жопы лизать, что поделаешь. Противно. И жутко негигиенично.

3

«Помню, читала еще дома спор о том, когда именно была изобретена военно-морская сигнализация, — думала Галка, наблюдая в подзорную трубу за происходящим на палубах линкоров. — Почему-то большинство спецов приписывали ее изобретение Нельсону. Чушь. Сигнализация существует с тех пор, как появились военные флоты».