– «Как там мой муженёк в гипсе с домашними делами справляется?» – в опять пустующем купе невольно вслух задала она сама себе навязчивый вопрос.

А Платон справлялся, и не только с домашними делами.

После стихотворения «Тандем» он дописал последнее стихотворение уходящего года, завершающее его трёхтомник, даже назвав его соответственно: «Ну, вот и всё!».

Но вот, я сам упал недавно,

И левое плечо сломал.

И инвалидом стал подавно –

И месяц я одной рукой писал.

Хотя пишу я только правой,

Но левой ведь листок держу –

Теперь привязанной, не бравой.

А как упал – я расскажу:

Хожу я с гордой головой.

И редко я смотрю под ноги.

Не мог быть результат иной,

Когда кругом во льду дороги.

«Тебя слишком много – жена говорит –

Собой ты полнеба заполнил!».

Вот потому плечо и болит –

Я сам её слово дополнил.

Меня всегда много везде и во всём.

Меня изнутри как всегда распирает.

Сейчас же хочу я сказать о другом:

О том, что меня иногда угнетает.

Пожалуй, хватит нам о грустном.

Давайте лучше о стихах.

В них часто я писал о … вкусном.

Но иногда и о грехах.

Я очень много записал хорошего,

Чтоб снова Бога теребить: «Ещё!».

Падение к тому же огорошило…

Не буду больше донимать его.

Те времена прошли, хоть недалече.

Пора бы меру знать и такт.

И изменить акценты в речи.

А что писал от Бога – факт!

Свои стихи я сам прочесть хочу.

Но только пусть хоть кто-нибудь поддержит,

(А то я в мыслях слишком улечу)

И в рамках песни тем меня удержит.

Один сказал, что не мастак

В стихах моих он разбираться.

Но тут же: «Всё – сказал – не так!»,

И начал к тексту придираться.

Посредственность везде, всегда

Пытается талант унизить.

В своих стихах его я защищу тогда,

Пытаясь негатива действо снизить.

В стихах моих есть явно рифмы.

Но не увидит это всяк.

Зато всегда им рады… Нимфы.

Словами не бросаюсь… бряк.

В стихах моих нет пошлости и грязи,

Ну, разве, может быть, совсем чуть-чуть,

Когда из грязи кто-то лезет в князи

По головам людей, то я здесь тут, как тут.

Пройти я мимо молча не смогу,

Когда я вижу бескультурье, хамство.

И что-нибудь в ответ я им скажу.

Да, нет! Скорее напишу про чванство.

Те недостойны моего внимания.

Не буду больше я писать о них.

(Невольно начал здесь о них повествование)

А напишу я лучше о других…

Не ровен час на белом свете

Вдруг не окажется меня.

А как же будут мои дети?

И как же вся моя родня?

Вот и «песню» пропел пока всю Вам –

Только часть, что хотел, передал –

Хоть два тома стихов написал я сам,

Но и Богу я славу воздал!

Дарю последнее стихотворение –

Хоть кто-то скажет и: «Не то!», –

Последнее моё творение,

И говорю всем Вам я: «Всё!».

Невольная пауза в работе позволила поэту скопировать и распечатать полное собрание в более тысячу стихотворений объёмом в две книги, в почти восемьсот страниц, которые содержали и до сорока четырёх строк.

Платон так увлёкся этим, что забывал про всё на свете. Но возвращение домой жены-путешественницы вернуло писателя-поэта на круги своя. И жизнь Кочетов закипела с новой силой. Ксения привезла домой множество разнообразных подарков, в числе которых были не только сувениры, но и разнообразные рождественские кёльнские пряники. Но основой её достижений было множество фотографий, которые она перебросила в компьютер, показывала их мужу, попутно комментируя и рассказывая о своём путешествии.

Неумолимо приближался новый, 2012 год. С наступающим Новым годом Платона неожиданно и заблаговременно поздравил А. М. Сталев. Но разговор не получался. Платон не хотел напоминать бывшему школьному товарищу о его задержавшемся долге и, дабы не развивать у того зависть, рассказывать о своих успехах. К тому же в это время Александр, злоупотребляющий курением и обильной едой, в очередной раз подлечивал сердце в реутовской больнице.

Этот контакт с опять проявившимся прошлым стал для Платона словно каким-то затмением в его текущей творческой и интересной жизни.

И последующие за этим дни, затмевая друг друга, мелькали, словно в снежной кутерьме, также продолжая создавать для Платона как бы полное затмение.

Новый год они с Ксенией уже по привычке встретили вдвоём. Кеша с Машей навестили родителей только на Рождество.

После снятия гипса 5 января, Платон отважился выйти на работу во вторник, 10-го.

В первый же рабочий день года, ещё по декабрьскому вызову, Платон с утра явился в свою налоговую инспекцию, где получил уведомление о налагаемом на него, как ПБОЮЛ, штрафе за несвоевременную сдачу отчёта по НДС за второй квартал.

Его куратор – старший налоговый инспектор Наталья Алексеевна Темнякова – выслушав Платона и разъяснив ситуацию, попросила предпринимателя поставить дату вызова на Уведомлении – 20 декабря, хотя Платон объяснил ей, что в это время и до 5 января он находился в гипсе. Но та всё же настояла.

И хотя это его не очень-то и удивило, но напрягло.

Да, с неожиданных забот начинается новый рабочий год! – досадовал «нулевой» предприниматель.

– «С Новым годом!» – приветствовал он троицу коллег, возвратившись из налоговой инспекции на работу.

Молчание завистника и невежды нарушил только радостный ответ Надежды.

Та, видно, всё же не надеялась так рано увидеть сослуживца. Ведь после снятия гипса больничный лист обычно продлевают ещё на месяц.

Но героизм коллеги Надежда сама себе объяснила желанием того заработать денег ко дню своего рождения. Она ведь заплатила Платону за больничный только половину от положенной по закону суммы.