Проклятье… остановись. Я испускаю мысленный стон, силясь прогнать из головы соблазнительную картинку, где она подвешена в моей игровой комнате.

– Отрежьте мне, пожалуйста, пять ярдов из естественных волокон. – Она грубее и сильнее натирает, если натягиваешь ее… веревка, которую я выбрал.

Пальцы ее чуть заметно дрожат, но она ловко отмеряет пять ярдов. Вытащив канцелярский нож из правого кармана, одним резким жестом отрезает веревку, аккуратно сворачивает и завязывает скользящим узлом. Впечатляюще.

– Вы были в скаутском лагере?

– Нет, военно-полевые игры – это не мое, мистер Грей.

– А что же вам нравится, Анастейша? – Я ловлю ее взгляд, и зрачки ее расширяются. Да!

– Книги, – шепчет она.

– А какие книги?

– Ну, обычные. Классика. Британская литература в основном.

Британская литература? Бронте и Остин, держу пари. Вся эта романтическая чепуха. Черт. Это не очень хорошо.

– Вам нужно что-нибудь еще?

– Даже не знаю. А что вы посоветуете? – Я хочу увидеть ее реакцию.

– Вы собираетесь что-то мастерить? – удивленно спрашивает она.

Меня разбирает смех. Ох, детка, «сделай сам» – это не мое. Я киваю, с трудом сдерживая веселье. Глаза ее окидывают мое тело, и я напрягаюсь. Она оценивает меня! Ну и ну.

– Купите рабочий комбинезон, – выпаливает она.

Это самое неожиданное, что я слышу из ее прелестного ротика после вопроса «Вы гей?».

– Чтобы не испачкать одежду. – Она делает неопределенный жест в сторону моих джинсов, снова смущаясь.

Я не в силах устоять:

– Ее всегда можно снять.

– Хм. – Она заливается густой краской и смотрит в пол.

– Возьму-ка я парочку комбинезонов. А то, не дай бог, одежду испорчу, – бормочу я, чтобы избавить ее от страданий. Она без слов разворачивается и быстрым шагом идет по проходу, и опять я иду за ней.

– Что-нибудь еще? – тоненьким голоском спрашивает она, подавая мне пару синих комбинезонов. Она смущена, глаза по-прежнему опущены, лицо пылает. Черт, что она со мной делает?

– Как продвигается ваша статья? – спрашиваю я в надежде, что она немного расслабится.

Она поднимает глаза и наконец-то улыбается легко и искренне.

– Эту статью пишу не я, а Кэтрин. Мисс Кавана. Моя соседка по комнате, начинающая журналистка. Она редактор студенческого журнала и страшно переживала, что не смогла сама приехать, чтобы взять у вас интервью.

Это самое длинное предложение, с которым она обратилась ко мне со времени нашей встречи, и говорит она о ком-то другом, не о себе. Интересно.

Не успеваю я ответить, как она добавляет:

– Статья получилась отличная, только Кейт расстраивается, что у нее нет ваших фотографий.

Настойчивая мисс Кавана желает получить фотографии. Фотореклама, да? Что ж, это можно. Это даст мне возможность провести еще какое-то время с восхитительной мисс Стил.

– А какого рода фотографии ей нужны?

Она молча смотрит на меня, потом качает головой.

– Ну, хорошо, я пока здесь. Может, завтра…

Я могу остаться в Портленде. Поработаю из отеля. Номер в «Хитмане», пожалуй. Надо будет сказать Тейлору, чтоб приехал и привез мой лэптоп и кое-что из одежды. Или Элиоту, если он не завалился в койку с очередной девицей, что для него в выходные – обычное дело.

– Вы согласны на фотосессию? – Она не может скрыть своего удивления.

Я коротко киваю. Вы бы удивились, на что я готов пойти, лишь бы еще побыть с вами, мисс Стил. Впрочем, я и сам себе удивляюсь.

– Кейт ужасно обрадуется… если, конечно, мы найдем фотографа. – Она улыбается, и лицо ее освещается, как солнечный рассвет. Господи, да от нее же глаз невозможно оторвать.

– Сообщите мне насчет завтра. – Я вытаскиваю из бумажника свою визитку. – Вот моя карточка. Это номер мобильного. Позвоните завтра утром до десяти. – И если она не позвонит, я вернусь в Сиэтл и забуду о своей глупой затее. Эта мысль меня угнетает.

– Хорошо. – Она все еще улыбается.

– Ана! – Мы оба оборачиваемся; какой-то парень, небрежно, но дорого одетый, появляется в дальнем конце прохода. Он во весь рот улыбается мисс Анастейше Стил. Это еще что за хрен, черт возьми?

– Э… прошу меня извинить, мистер Грей, я на минуту.

Она идет к нему, и этот поганец заграбастывает ее в свои медвежьи объятия. Я холодею. Это первобытная реакция. Убери от нее свои грязные лапы. Руки мои сами собой сжимаются в кулаки, и я немножко успокаиваюсь, когда вижу, что она не отвечает на объятие.

Они шепотом разговаривают. Проклятье, возможно, данные Уэлча неверны. Может, этот парень – ее бойфренд. По возрасту вполне подходит, и он не может оторвать от нее своих жадных маленьких глазок. Он с минуту держит ее на расстоянии вытянутой руки, разглядывая, потом стоит, лениво положив руку ей на плечо. Жест выглядит небрежным, но я-то знаю, что он отмечает свою территорию и дает мне понять, чтобы отвалил. Ей, похоже, неловко, она переминается с ноги на ногу.

Черт. Надо уходить. Потом она говорит ему что-то еще и отступает назад, слегка дотрагиваясь до его руки. Ясно, что они не близки. Это хорошо.

– Пол, это Кристиан Грей. Мистер Грей, это Пол Клейтон, брат хозяина магазина. – Она бросает на меня какой-то странный, непонятный мне взгляд и продолжает: – Мы знакомы давно, с тех пор как я здесь работаю, но видимся нечасто. Пол изучает менеджмент в Пристонском университете.

Брат босса, не бойфренд. Облегчение, которое я испытываю, так велико, что я хмурюсь. Эта женщина, похоже, здорово меня зацепила.

– Мистер Клейтон. – Тон мой намеренно отрывистый.

– Мистер Грей, – он вяло пожимает мою руку. Слабак. – Постойте, тот самый Кристиан Грей? Глава холдинга «Грей энтерпрайзес»? – За долю секунды неприязнь на лице Пола сменяется угодливостью.

Да, тот самый, хрен ты моржовый.

– Здорово! Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Анастейша уже со всем справилась. Она была очень внимательна.

«А теперь отвали».

– Отлично, – благоговейно откликается он. – Еще увидимся, Ана.

– Конечно, Пол, – говорит она, и он отчаливает, слава богу. Я смотрю, как он исчезает за дверью подсобки. – Что-нибудь еще, мистер Грей?

– Нет, это все, – бормочу я.

Проклятье, мое время вышло, а я до сих пор не знаю, увижусь ли с ней еще. Я должен знать, есть ли хоть какая надежда, что она может согласиться на то, что у меня на уме. Как же мне спросить ее? И готов ли я взять новую сабмиссив, о которой ничего не знаю? Черт. Ее надо будет всему обучать. Я мысленно издаю стон, думая о том, какие интересные возможности это открывает. Даже представлять это – уже удовольствие. Но заинтересуется ли она? Или я все неправильно понял?