С его же помощью кипа листовок была завезена в военный городок, в котором денно и нощно готовились маршевые роты для фронта. Интендантство гарнизона закупило у Некрасихи сто ящиков гвоздей по случаю строительства новых бараков. Призывные контингенты день ото дня расширялись. Был произведен призыв даже пятидесятилетних мужчин. Старые помещения уже не вмещали всех мобилизованных, и вот в страшной спешке строились новые казармы.

В военном городке прочно обосновалась группа большевиков. Однако связь с ней поддерживать было очень нелегко. Отлучки в город солдатам запрещались.

И вот в такое время Степашка начал ездить в городок по два раза в день. Насимович узнал об этом от Дуси и Маши. Не использовать такую возможность было просто преступлением.

Степашка без колебаний взялся увезти листовки, запрятанные в старый ящик из-под гвоздей. Во время выгрузки ящиков, которую производили солдаты из хозроты, ящик с листовками, отмеченный черным крестом, попал в надежные руки прапорщика, поставленного во главе команды солдат и руководившего здесь большевистской организацией.

…Прикинув в уме все обстоятельства предстоящего дня, Степашка заторопился в конюшню. Скорее запрячь Малыша, нагрузить ящики и уехать, чтоб Викентий Захарыч не придумал какое-нибудь новое дело. Произошло однажды так — Степашка загрузил сани, а у старшего приказчика ударил в голову каприз, и он заорал от ворот:

— Скидавай ящики! Поедешь на мельницу господина Фуксмана за мукой.

Если произойдет что-нибудь подобное сейчас, подведет Степашка и портного и того беглеца из Нарыма, которого переправил в город через тайгу папка…

Степашка запряг Малыша в сани, подкатил к пакгаузу и, не дожидаясь, когда придут на помощь грузчики, принялся таскать ящики с гвоздями. Накладных было изрядно, а самое главное — заказчики находились в разных концах города. Дом архиерея — на Почтамтской, а квартира техника-смотрителя речных путей — в Заозерье, за пристанью… Нет, так не пойдет… Разъезжать по всему городу у Степашки не было времени…

У фонаря, тускло мерцавшего у входа в пакгауз, он отобрал накладные, адреса в которых ему были по пути.

Почтамтская, Дворянская, Бульварная…

— Ну что, Степаха, подмочь тебе? — спросил один из грузчиков. Подошли сразу трое.

— Все погрузил, — ответил Степашка, вытирая рукавом полушубка мокрое от пота лицо и сдвигая заячий треух на макушку.

— Что ты надрываешься-то, чудак-рыбак? Или наша хозяйка Аксинья Михаловна награду посулила? Смотри, аж пар от тебя клубится, — с сочувствием в голосе сказал все тот же грузчик.

— Старается! Вдруг заместо этого живоглота Викентия Захарыча хозяйка поставит! — осудительно и резко сказал второй грузчик.

Но и сочувствие и осуждение не коснулись сознания Степашки. "Скорее, как можно скорее выехать из двора", — думал он.

— Ну, Малыш, айда! Но! — Степашка задергал вожжами. Нагруженные сани взвизгнули, тяжелые копыта застучали по мерзлой земле.

— Дядя Вася, развозу много. Вернусь не вот разом! — крикнул Степашка уже от ворот.

— Поезжай себе! Обойдемся! — ответил грузчик, замечая, что парень сегодня не по-обычному поспешен и к тому же сосредоточен на чем-то своем.

6

В страшной спешке Степашка развез товар заказчикам. На санях остались два ящика: один с гвоздями, другой с инструментом. Они были "ничейные", взятые им исключительно для маскировки.

На улицах города совсем стало светло, когда Степашка, понукая Малыша, заторопился к переезду. Своих часов у него не было, но в одном месте он придержал коня и обратился к толстой даме, прогуливавшей по бульвару мохнатого рослого пса:

— Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени?

— Без пятнадцати минут десять, молодой человек, — довольно любезно ответила дама, а пес ее заворчал, засучил лапами, натянув поводок, как струну.

Степашка понукнул Малыша:

— Трогай веселей, трогай!

До условленного времени оставалось четверть часа, правда, и расстояние до березника тут было не больше полутора верст. Но недаром сказано: человек предполагает, а бог располагает.

Желая проехать к переезду более коротким путем, Степашка свернул в проулок и, миновав его, у выезда к железной дороге догнал трех солдат, шагавших друг за другом посередине дороги с винтовками на спине. "Надо их перегнать, иначе как раз в березнике они меня засекут с тем человеком в компании", — подумал Степашка и снова заторопил Малыша.

До солдат оставалось шагов двадцать. Вдруг передний солдат отделился и, становясь на проезжую часть дороги, поднял руку, крича:

— Остановись! Говорю, остановись!

Степашка понял, что, если он попытается проскочить — мимо солдат, уехать ему все равно не удастся: на переезде пыхал паровоз с длинным составом товарных вагонов. Натянув вожжи, Степашка волей-неволей осадил Малыша, не зная еще, как происшествие обернется дальше.

— Ты куда, парень, скачешь? — спросил солдат, на погонах которого Степашка рассмотрел фельдфебельские лычки.

— Еду куда надо! А ты не видишь на дуге надпись:

"Торговый дом купчихи Некрасовой"?.. — от волнения у Степашки вздрагивал голос.

— А вот и хорошо, что подвода купчихи. Не обеднеет, если служилых подвезет. Эй, ребята, садись, парень свойский! — Фельдфебель, не ожидая согласия Степашки, прыгнул в сани, сел на ящик. В ту же минуту рядом с ним оказались еще двое.

Малыш, почуяв груз, сбавил шаг. Степашка посмотрел на солдат, дышавших тяжело, с перебоями, и решил, что никакая сила не заставит их покинуть сани.

— Вы куда топаете? — спросил Степашка, прикидывая про себя, как ему лучше выпутаться из этой неожиданной истории.

— В Лучановку, на стекольный завод, — сказал фельдфебель.

— Чего вы там забыли?

— Мы ничего не забыли, а вот начальство забыло, видать, что-то. Солдат, парень, подневольная скотина.

Приказали — иди! — Фельдфебель как-то загадочно переглядывался со своими товарищами.

— Ну, братики, я вам попутчик ненадолго. Мне в Богашеву надо. А сейчас за переездом подсядет ко мне старший приказчик — Селифон Акимыч. Небось уже ждет меня. Купчиха летний дом в кедрачах строит, вот мы и мыкаемся из города то и дело, — врал Степашка.

— Немножко хоть подвезешь, и на том спасибо. Приказчик-то не прогонит?.. Как думаешь? — забеспокоился фельдфебель.

— Не должен. А на санях места хватит, — примиряюще сказал Степашка. Ему вдруг показалось, что это даже хорошо, что он везет солдат. По крайней мере, ни один полицейский гад не остановит его, не спросит, куда да зачем едет. Солдаты с винтовками, судя по всему, ожесточены, и с ними не разведешь турусы на колесах…

Как вот только ловчее посадить того человека с плисовым воротником?