class="v">Ведь Чудо — это все-таки мгновенье,

Когда ж божественное схлынет опьяненье,

Он мир пройдет от края и до края,

За непредательство проценты собирая.

Христос предвидел все это заране

И палачам отдался на закланье.

Он понимал, как затаен и смутен

Двойник, не совершивший грех Иудин.

И он решил: «Не сотворится Чудо.

Добро — добром. Иудою — Иуда».

Вот почему он допустил злодейство,

Он так хотел спасти от фарисейства

Наш мир, еще доверчивый и юный…

Но Рим уже сколачивал трибуны.

Жалоба сатирика

по поводу банки меда,

лопнувшей над рукописью

Возясь с дурацкой ножкою комода,

На рукопись я скинул банку меда.

Мед и сатира. Это ли не смелость?

Но не шутить, а плакать захотелось.

Расхрустываю клейкие листочки,

На пальцы муравьями липнут строчки.

Избыток меда — что дерьма достаток.

Как унизительны потоки этих паток!

(Недоскребешь — так вылижешь остаток.)

Что псы на свадьбе!

Нечисть и герои,

Достойные, быть может, новой Т^ои,

Заклинились, замазались, елозя!

И скрип, и чмок! Как бы в грязи полозья.

Все склеилось: девица и блудница,

Яичница, маца, пельмени, пицца…

А помнится… Что помнится? Бывало,

Компания на бочках пировала.

Ах, молодость! Особенно под утро

Дурак яснеет, отливая перламутром.

Цап индюка! И как баян врастяжку!

И в гогот закисающую бражку!

Я струны меж рогами козлотура

Приструнивал, хоть и дрожала шкура,

Вися между рогов на этой лире,

Без сетки предавался я сатире.

Сам козлотур заслушался сначала.

Он думал, музыка с небес стекала.

Радар рогов бездонный этот купол

С тупою методичностью ощупал.

Потом все ниже, ниже, ниже, ниже…

(Я хвастаюсь: влиянье сладкой жижи.)

Засек… Счесал… И ну под зад рогами!

Как комбикорм, доносы шли тюками!

Смеялся: — Выжил! Горная порода! —

Вдруг шмяк — и доконала банка меда.

Противомедья! Яду, Яго, яду!

Но можно и коньяк. Уймем досаду.

(Он тоже яд по нынешнему взгляду.)

В безветрие что драться с ветряками?

Костер возжечь не можно светляками.

Швыряю горсть орехов на страницу.

Мой труд в меду, сладея, превратится

В халву-хвалу, точнее, в козинаки,

Хрустящие, как новые гознаки.

О господи, зачем стихи и проза?

Я побежден. Да здравствует глюкоза!

Но иногда…

Любитель книг

Любитель книг украл книгу у любителя книг.

А ведь в каждой книге любителя книг,

В том числе и в украденной книге,

Говорилось: не укради.

Любитель книг, укравший книгу

у любителя книг.

Разумеется, об этом знал.

Он в сотнях своих книг,

В том числе и в книгах, не украденных

у любителей книг,

Знакомился с этой истиной.

И авторы этих замечательных книг

Умели каждый раз этой истине придать новый,

свежий оттенок,

Чтобы истина не приедалась.

И никто, как любитель книг.

Тот, что украл книгу у любителя книг,

Не умел ценить тонкость и новизну оттенков.

Которыми владели мастера книг.

Однако, ценя тонкость и новизну оттенков

В изложении этой истины,

Он как-то забывал о самой истине,

Гласящей простое и великое: — Не укради! —

Что касается меня во всей этой истории,

То я хочу сказать, что интеллигенции

Не собираюсь выдавать индульгенции.

Баллада о юморе и змее

В прекрасном, сумрачном краю

Я юмору учил змею.

Оскалит зубки змейка —

Не улыбнись посмей-ка!

Но вот змеиный юмор:

Я всхохотнул и умер.

Сказали ангелы в раю:

— Tы юмору учил змею,

Забыв завет известный:

Вовеки несовместны

Змея и юмор…

— Но люди — те же змеи! —

Вскричал я. — Даже злее!

…И вдруг зажегся странный свет,

Передо мной сквозь бездну лет

В дубовой низкой зале

Свифт с Гоголем стояли.

Я сжал от боли пальцы:

— Великие страдальцы,

Всех лилипутов злоба

Вас довела до гроба.

— Учи! — кивнули оба.

И растворились в дымке,

Как на поблекшем снимке.

Я пробудился. Среди книг,

Упав лицом на черновик,

Я спал за письменным столом

Не в силах совладать со злом.

Звенел за стенкой щебет дочки,

Но властно призывали строчки:

В прекрасном, сумрачном краю

Я юмору учил змею…

Определение поэзии

Поэт, как медведь у ручья,

Над жизнью склонился сутуло

Миг! Лапой ударил с плеча.

На лапе форель трепетнула!

Тот трепет всегда и везде

Лови и неси сквозь столетья.

Уже не в бегущей воде,

Еще не в зубах у медведя!

Сходство

Сей человек откуда?

Познать — не труд.

Похожий на верблюда

Пьет как верблюд.

Похожий на оленя

Летать горазд.

Похожий на тюленя

Лежит как пласт.

Что толку бедолагу

Жалеть до слез?

Похожий на конягу

И тянет воз.

В броню, как черепаха,

Одет иной.

Переверни — от страха

Замрет герой.

А тот стучит, как дятел,

В кругу родни.

Держу пари, что спятил

От стукотни.

Качается головка.

Цветут глаза.

Не говори: — Плутовка.

Скажи: — Гюрза!