Пока Дума работала над восстановлением порядка, другие, кем больше двигала классовая ненависть, чем любовь к своей стране, старались по максимуму воспользоваться представившимися возможностями.

15 марта в листовке Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был опубликован пресловутый «Приказ № 1», датированный 14 марта, но распространенный только утром 15-го числа. В нем говорилось:

«14 марта 1917 г. Гарнизону города Петроград!

Всем солдатам гвардейских, линейных, артиллерийских частей и флота к немедленному и безукоризненному исполнению. Рабочим Петрограда – для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1. Во всех ротах, батальонах, полках, артиллерийских парках, батареях, эскадронах и отдельных военных частях всех родов войск и кораблях военного флота необходимо немедленно избрать комитеты выборных представителей рядового состава данных частей и подразделений.

2. Все военные части, где еще не были избраны представители в Совет рабочих депутатов, выбирают по одному человеку от роты, который должен явиться с документами о полномочиях в здание Думы к 10.00 15 марта.

3. По всем политическим вопросам войска должны подчиняться Советам рабочих и солдатских депутатов и их комитетам.

4. Приказы Военного комитета Думы должны выполняться только в том случае, если они не противоречат приказам и распоряжениям Советов рабочих и солдатских комитетов.

5. Все виды оружия, в том числе винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и т. д., должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни при каких обстоятельствах не передаваться офицерам, даже если офицеры прикажут сделать это.

6. На построениях и на службе солдаты должны соблюдать строжайшую дисциплину, однако вне строя и вне службы, на политических мероприятиях и в частной жизни, при выполнении своего гражданского долга солдаты не должны быть лишены ни одного из прав, которыми пользуется каждый гражданин.

Стойка «во фронт»[50] и другие приветствия вне службы отменяются.

7. Точно так же при обращении к офицеру отменяется использование обращений «ваше превосходительство», «ваше благородие»[51] и т. д. Все эти обращения заменяются словами «господин генерал», «господин полковник» и т. д.

Любая грубость при обращении к солдатам и особенно при обращении к ним во втором лице строго запрещается. Солдаты обязаны доводить до сведения ротных комитетов случаи нарушения этого пункта и разногласий между офицерами и солдатами.

Приказ будет зачитан во всех ротах, батальонах, полках, батареях и других боевых и тыловых частях и подразделениях.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов».

Некоторые из положений этого приказа были необходимы, и их следовало бы ввести давно, но по инициативе армейского командования. Другие, такие как призывы создавать комитеты и подстрекательство к невыполнению приказов, можно рассматривать как направленные на разрушение дисциплины, и те люди, которые их писали, в подобное время действовали на руку лишь врагам России.

Происхождение приказа стало предметом споров.

М. Стеклов (Нахамкес), выступая в Петроградском Совете 12 апреля, подчеркнул, что ни он, ни Соколов, вопреки слухам, не являлись авторами приказа. По его словам, приказ был создан «солдатскими депутатами, которые только что пришли к нам с улиц и из казарм. Таким образом, приказ явился творчеством масс, и большая часть членов исполнительного комитета Совета узнали о нем уже тогда, когда он был опубликован». Стеклов попытался оправдать появление этого документа и тем, что 13 марта министр Родзянко приказал солдатам возвращаться в казармы и выполнять приказы офицеров, что те пытались разоружить часть солдат, а последние в ответ потребовали официально подтвердить их права[52].

Полковник Энгельгардт, который 14 марта передал свои полномочия военного комиссара Думы министру Гучкову, позже рассказал мне, что в тот день к нему приходила группа солдат, которая потребовала, чтобы он разработал приказ, где отражались бы их требования, «очень скромные, но полностью соответствующие идеям полковых комитетов». Он отправился к Родзянко и Гучкову и объяснил им, что солдаты, приходившие к нему как представителю думского комитета, не обращались в Солдатский совет, расположившийся в том же здании. Родзянко и Гучков ничего не желали слышать о предложениях солдат, поэтому Энгельгардт вернулся к делегации и сообщил ее членам, что Думский комитет считает данный момент неблагоприятным для внесения изменений в уставы. Солдаты ушли. Позднее в коридоре Энгельгардт встретил одного из солдат, который спросил его, какой ответ был дан делегации. Услышав ответ, он сделал поворот кругом и проговорил про себя: «Тем лучше. Тогда мы сами напишем приказ»[53].

В заявлении Временного комитета Думы в петроградской прессе, сделанном примерно 12 августа 1917 г., в целом подтверждается версия полковника Энгельгардта, однако там подчеркивается, что приходившие к нему солдаты действительно были «делегатами».

Поздно вечером 14 марта, когда стало очевидно, что Петроград находится в руках революционных войск, солдаты от примерно 20 воинских подразделений гарнизона обратились к председателю Военного комитета полковнику Энгельгардту с заявлением, что они не могут доверять своим офицерам, не принимавшим участия в революции. Поэтому они требуют опубликовать приказ, который разрешает выбирать офицеров в ротах, эскадронах, батареях и отдельных группах. Приказ, принятие которого потребовали делегаты, в гораздо меньшей степени касался основ воинской дисциплины, чем опубликованный позднее знаменитый приказ № 1. Он предусматривал лишь выборы младших офицеров и создание механизма контроля солдатами внутренней жизни их подразделений.