— Я… мне… не жаль ее. Она приглашала меня к себе в гости не потому, что действительно нуждалась в моем обществе, Эк, просто ей хотелось убедить себя, что она может иметь в своей жизни что-то такое, что сделает ее хоть немного похожей на нормальную жизнь других людей. Она лгала этому бедному Чарли Хейвуду. Она почти все время пила. А вчерашний день убил во мне последние теплые чувства, которые я к ней еще испытывала.

— Почему? — спросил Эк.

— Она знала, что они меня схватили, знала, что они меня мучают, и догадывалась, что они могут со мной сделать; поэтому она предпочла напиться, чтобы иметь хоть какое-то оправдание в собственных глазах. Сначала я была в главном крыле дома и слышала, как Морис повысил голос — он крикнул, чтобы она пригласила Сэма в дом, когда он придет. Я умоляла ее сквозь закрытую дверь, орала изо всех сил: «Скажи Сэму, чтобы он бежал! Скажи, чтобы позвал на помощь!» Я знаю, что она меня слышала. Они все это слышали. Ко мне пришел Уэбер и заткнул мне рот, и они утащили меня в подсобное помещение. Она была ужасно пьяна, хотя на первый взгляд это было незаметно, потому что она нормально двигалась и говорила, пока не упала замертво; но все-таки она могла сказать Сэму, чтобы он бежал. А она пригласила его войти, и они его схватили.

— Знаешь, я не советовал бы никому приставать к тебе в присутствии этой леди, — сказал мне Эк. — Шишка у тебя над ухом выглядит ужасно, Сэмюел. Как ты себя чувствуешь?

— Так, словно я десять часов подряд пытался остановить Рика, Джимми Брауна и Аллана Жеребца.

— Джентльмены! — громко произнесла Пегги.

Мы посмотрели на нее.

— У меня нет расчески, зубной щетки, губной помады, денег и кровати, на которой я могла бы выспаться. Нет также одежды и вообще ничего. Последнюю ночь я провела в песчаной яме. Я вся разбухла от воды. Если я начну зевать, то не смогу остановиться. Я совершенно не готова к процедуре официального допроса. Так что лучше поскорее сделайте что-нибудь со мной, иначе я начну хныкать и капризничать.

Я организовал душ и постель. Эк вызвался купить вещи по списку, составленному Пегги, и доставить их домой. Я отправился в городской окружной суд Флоренс-Сити.

Обычно в памяти застревают только самые сильные образы, яркие, необычные и полные драматизма.

Но я хорошо помню все подробности моего бесконечного допроса в суде. Большую его часть вел Т. С. Барли, окружной прокурор штата. Там были Пэт Миллхоуз, Лерой Лакси и еще один помощник шерифа. Банни Биско тоже каким-то образом туда пролез, вероятно, согласившись с тем, что ему нельзя будет ничего публиковать без согласия Барли и Миллхоуза. Я видел и Кела Макаллена, он сидел с оцепеневшим видом человека, которому недавно сообщили, что он неизлечимо болен. Была еще пара каких-то чиновников, которых я не знал, и судебная стенографистка, записывавшая каждое сказанное нами слово. Малеров нашли в Лодердейле и тоже привезли для дачи показаний.

Когда я явился на допрос в первый раз, Барли особенно заинтересовался моими первоначальными подозрениями и тем, как я начал свое расследование.

— Вы приютили у себя сбежавшего преступника? — спросил он, нахмурившись.

— Да.

— И если бы вы выдали его полиции, мисс Гэнтри осталась бы жива? Разумеется, я исхожу из предположения, что сейчас она мертва.

— Да, наверное. Я не знал, что все так случится, выходит — я виноват. И мне придется научиться с этим жить.

— Мистер Брайс, я уже получил от вас удовлетворительные ответы, доказывающие, что у вас были все основания для подозрений. Вы собирали факты и слухи, которые могли представлять большой интерес для шерифа Миллхоуза, но не сделали никакой попытки сообщать ему о том, что вам известно. Почему?

Я взглянул на бесстрастное, как у индейца, лицо Пэта.

— Я не отношусь к любимчикам нашего шерифа, мистер Барли. Он всегда ждал только повода, чтобы снять с меня скальп и отправить на принудительные работы в одну из своих тюрем. А мне не хотелось давать ему такой шанс.

— Это гнусная ложь! — взревел Пэт. — Мое личное мнение не имеет никакого отношения к делу. На работе я ко всем отношусь одинаково, в рамках закона. Он мог бы ко мне прийти, если бы захотел. Я уверен, что он просто пытается от нас что-то скрыть.

— Что скажете, мистер Брайс? — спросил Т. С. Барли.

В наступившем молчании Лерой Лакси прочистил горло так многозначительно кашлянув, что все посмотрели на него. Он облизал губы и сглотнул слюну, словно застенчивый ребенок. Потом он скромно сказал:

— Может быть, я не имею права говорить, потому что сам ударил этого человека дубинкой, но это было просто недоразумение, в котором он сам был виноват. Но он вытащил эту девушку из большой беды. И я считаю, что надо все говорить честно, не важно, чего тебе это будет стоить. Если бы этот Брайс пришел сюда со своими идеями, шериф вообще не стал бы его слушать. Шериф посадил бы его в тюрьму, имея малейший повод, потому что шериф ненавидит Брайса, он сам мне об этом говорил, он всегда мечтал о том, чтобы Брайс оказался за решеткой, а он мог снимать с него скальп по девять раз на дню. Извините, но это его собственные слова.

— Ты уволен! — заорал Пэт на маленького Лакси.

Барли выглядел немного удивленным.

— Мистер Лакси, — сказал он, — сдайте свой значок. Я как раз набираю в штат новых людей. И я хочу иметь у себя человека, который считает, что… надо быть честным, чего бы это ни стоило.

Лакси ткнул пальцем в Миллхоуза:

— Мне придется иметь дело с ним, мистер Барли. Как мы сможем сработаться?

— Мистер Лакси, отныне, имея дело с этим человеком, вы будете представлять меня. И если вы работаете в этом округе, то работаете вместе со мной, а не на меня.

— Такой расклад меня устраивает, — усмехнулся Лерой.

В тот момент, когда казалось, что покрасневший до макушки Пэт вот-вот лопнет от злости, зазвонил телефон. Мы знали, что это должен был быть очень важный звонок, иначе бы его не пропустили. Миллхоуз некоторое время слушал, бросая отрывистые междометия, и наконец произнес:

— Ждем вас с распростертыми объятиями. Спасибо, Эд.

Он повесил трубку.

— Взяли! — сказал он. — Я боялся, что они разбегутся по одному, и тогда их будет трудно проследить, но Эд Хоу и его ребята взяли всех троих в аэропорту Тампы, когда они собирались сесть на самолет в Нью-Йорк. Багаж уже улетел, но мы арестуем его, когда самолет приземлится, и доставим обратно. Все трое говорят, что все это какое-то недоразумение, которое скоро прояснится. Наверное, они были уверены, что Брайс и эта девушка утонули, и поэтому решили спокойно улететь втроем.

Он улыбнулся мне теплой и дружелюбной улыбкой, которая меня подбодрила.

Я очень ясно помню то, что было вечером того же дня в офисе Пэта Миллхоуза. К этому времени Пегги уже отдохнула, дала свои показания и переоделась в один из очаровательных летних нарядов, который купил ей Эк. (Он сильно расширил ее маленький список, включив туда свои предсвадебные подарки.)