– Пусть попробуют. Черное дерево выдержит любой удар, сам знаешь. Моя хватка – тоже.

Позади клина демонов стоял к’риснан. Второй колдун был в другой группировке, также позади демонов. Группировкой командовал Ханради Халаг, и к’риснан был его сыном. Б’нагга и его тысяча дшеков были едва различимы в низине к западу, еще тысяча продвигалась сейчас по рву, третья тысяча стояла на восточном фланге, прикрывая призраков и демонов. Трулл только сейчас сообразил, что ничего не знает об огромных бронированных чудищах, призванных на битву к’риснанами. Даже того, как демоны себя называют.

Воины арапаев и хиротов лишь частично вышли из леса, противник мог видеть не больше трети от их общего числа. Наблюдатель пришел бы к выводу, что основные силы сосредоточены в центре – восемнадцать тысяч хиротов и мерудов под командованием Ханради Халага. В действительности скрытые в лесу силы Фира включали в себя двадцать три тысячи воинов эдур, не считая также сосредоточенных здесь бесчисленных призраков.

Вокруг к’риснана заструилась серая дымка, образовав подобие жидкой паутины, которая начала загустевать и подниматься вверх. Дымка стала выбрасывать тонкие, словно нити, побеги и окутывать ближайшие ряды эдур. Побеги множились, извиваясь, словно корни, обволакивая все вокруг, за исключением призраков и демонов. Внутри серой шевелящейся стены стремительно нарастало колдовство. Трулл почувствовал его прикосновение и едва сдержал приступ тошноты.

Со стороны летерийского отряда магов взметнулась ответная волна бушующего огня, застыла ревущей стеной перед валом и вдруг с дикой силой ринулась вперед, через поле.

Так, неожиданно, и началась битва.

Трулл видел, как на него несется огненная стена. В последний момент серая паутина тоже рванулась вперед, столкнулась с пламенем и отбросила его вверх, подобно пылающим колоннам, столбам, увитым серебряным огнем. В этом огне Трулл стал различать сверкание костей, тысяч, сотен тысяч, словно в них превращалось то, что питало пламя. Колонны вздымались все выше, в пятьдесят раз выше его роста, в сто, в двести, заполнили все небо! Потом волна стала опрокидываться, столбы пламени склонились назад, к летерийским траншеям.

Как только они устремились вниз, к земле, призраки, из леса и стоявшие в передней линии войска, тоже бросились в атаку. Клиновидные построения демонов будто растаяли в воздухе следом за ними. Этого сигнала и ждали Трулл и другие командиры.

– Оружие к бою! – Труллу пришлось заорать во всю глотку, иначе никто бы его не услышал.

Волна рухнула. Сначала – на землю, которая взорвалась, обугливаясь, как если бы в нее одновременно ударило множество кирок. Пыль, огонь, звук сыплющихся на равнину костей, подобный граду, барабанящему по стальным листам. Потом – все дальше, вверх по склону валов.

Следом хлынуло море призраков.

– Вперед!

Эдур бежали по перепаханному дымящемуся полю. За их спиной из леса выходили тысячи и тысячи новых воинов.

Трулл видел, и намного ярче, чем хотел бы, как град пылающих костей достиг первого ряда окопов. Рой алых брызг – и вверх полетели куски человеческой плоти, вздымаясь, словно стена, в которой плясали оторванные конечности. Осколки брони, расщепленные бревна, волосы, кожа…

Волна обрушилась на магический отряд королевы, кости сыпались прямо туда, где только что стояли волшебники. Мгновение спустя осколки костей брызнули обратно, словно отброшенные взрывом, однако там, где только что было четверо магов, теперь осталось лишь двое, окровавленных, оглушенных. Перед одним, словно прямо из-под изорванной земли, вырос демон и взмахнул палицей. Маг сложился пополам, словно в нем не осталось ни одной кости, тело взлетело в воздух. Последняя волшебница, чудом уклонившись от очередного взмаха смертоносного оружия, взмахнула рукой, и на демона обрушился дождь из дротиков – Трулл услышал, как тот завопил от боли. Демона охватило магическое мерцание, он развернулся и, тяжело рухнув, заскользил по покрытому кровью склону. Палица отлетела в сторону.

Среди уцелевших летерийских солдат появились и другие демоны, их продвижение можно было следить по отлетающим в разные стороны телам.

Откуда-то с юго-востока пришла еще одна магическая волна – вращающийся, стреляющий молниями столб, который пересек поле и обрушился на сонмища рвущихся вперед призраков. Те тысячами таяли под ударом неистового вихря. Волна докатилась до войска Ханради Халага, выкосив в наступающих цепях широкую просеку. Сын вождя мерудов контратаковал, вверх снова взметнулись столбы серых кувыркающихся костей, вал на востоке окутался дымом и грохотом. Однако на поле битвы остались сотни мертвых или умирающих эдур.

Оглохнув и наполовину ослепнув от дыма и пыли, Трулл и его воины достигли склона и, вскарабкавшись наверх, попали в первую линию траншей. Перед ними была канава, казалось, вся заполненная мясом, ломаными костями, вывернутыми наизнанку органами, рваными ремнями и осколками брони. Вонь лопнувших кишечников и горелой плоти не давала дышать. Давясь от тошноты, Трулл прокладывал себе путь вперед; мокасины проваливались в теплое, а когда он вытаскивал ногу, она была вся в крови и желчи.

Впереди кипел бой. Вооруженные молотами и палицами демоны крушили нападающих на них со всех сторон летерийцев, другие, с обоюдоострыми топорами, буквально выкашивали солдат вокруг себя. Однако выстрелы баллист накрывали их одного за другим. Трулл увидел, как демон, в которого попали сразу два дротика, покачнулся, и на него набросились с мечами…

В этот момент он и его отряд тоже схлестнулись с противником.

Морох Неват пробивался сквозь пыль, орущих солдат и неподвижные тела, выкрикивая имя принца. Квилласа нигде не было. Не видно было и Джаналл. От магического отряда осталась лишь одна волшебница, раз за разом атакующая противника, находящегося где-то далеко от нее. Рота тяжелой пехоты выдвинулась, чтобы прикрыть волшебницу, но пехотинцы один за другим падали под ударами наступающих тисте эдур.

Из ушей финадда, контуженного, когда на вал обрушился водопад костей, текла кровь, однако меча он не потерял, и добрая летерийская сталь уничтожала призрака за призраком. Потом он увидел воина эдур, пробивавшегося к волшебнице во главе десятка соплеменников; копье у воина в руках двигалось так стремительно, что его было почти не разглядеть. Морох был слишком далеко, от воина его отделяли завалы из тел; ему оставалось лишь смотреть, как, продравшись сквозь последний ряд пехоты, тот бросился на волшебницу, вонзил копье ей в грудь, вздел вверх – древко копья опасно изогнулось – и отбросил дергающееся в конвульсиях тело в сторону. Из раны хлынул фонтан крови.

В ужасе отшатнувшись, Морох Неват начал пробираться к южному склону вала. Срочно нужна лошадь. Лошади, подвести лошадей поближе. Для принца. Для королевы…

Откуда-то с востока донесся чудовищный рев, земля затряслась. Морох Неват оступился, левая нога поскользнулась в кровавой жиже и потеряла опору, в паху финадда что-то лопнуло. Все тело пронзила острая боль. Выругавшись, он полетел вниз, даже не пытаясь остановить падения, видя, как приближается искалеченная земля. Тяжелый удар, чудовищная боль в левой ноге, в копчике, во всем позвоночнике. Не переставая браниться, он пополз вперед, потеряв при падении меч.