(§ 182). Новые волнения произошли весной 1702 г. по поводу одного исповедного случая, в котором, между прочим в связи с Quaestio facti, возникла речь о Solentium obsequiosum, при чем 40 докторов Сорбонны объявили, что соответствующие взгляды не составляют препятствия для отпущения грехов. Объяснение это, однако, немедленно было отвергнуто как в Риме, так и во Франции многими католическими епископами. Тогда Климент XI по желанию Людовика XIV в виду все продолжающихся споров издал, наконец, буллу «Vineam Domini» (1705 г.). Впрочем, и она не имела желанных последствий. Против нее выступил епископ Сант-Понса. Также и монахини из Порт-Рояля де Шамп приняли ее только с оговоркой. Тогда их монастырь был упразднен и вскоре совершенно разрушен. Самостоятельность, проявленная в связи с янсенизмом галликанским духовенством, пришлась не по вкусу папе и повела за собой длительный разлад между Францией и Римом. Конфликт не был еще улажен, когда возгорелся новый еще больший спор.

Ораторианец Пасхазий Кенель (Quesnel) выпустил несколько изданий Нового Завета с нравственными сентенциями. Епископ Ноэлль Шалонский дал свое одобрение изданию 1693 года и рекомендовал его для прочтения своему клиру. Так как при объяснении Святого Писания Кенелем были приняты идеи о непреодолимом действии благодати, о спасении и т. д., то книга подверглась сильным нападкам и была запрещена римской цензурой (1708 г.). Два года спустя на нее было наложено veto епископами Люсонским и Рошельским. Вследствие этого между ними и архиепископом Парижским кардиналом Ноэллем возник острый конфликт. Ноэллю при таких обстоятельствах было предложено взять обратно свою апробацию, которую он дал Reflexions morales Кенеля в бытность свою епископом Шалонским. Так как он медлил, то спорное сочинение снова было рассмотрено в Риме. В 1713 г. значительное число его положений, именно 101, конституцией «Unigenitus» было осуждено. Тогда и Ноэлль высказался против него. Так как между осужденными положениями были некоторые, имевшие вне контекста книги вполне правильный догматический смысл, то Ноэлль с несколькими епископами обратился к папе за разъяснением. В это время умер Людовик XIV. Герцог Филипп Орлеанский в качестве регента в этом деле занял более свободную позицию. Это подлило масла в огонь. При таких обстоятельствах принявшие было буллу богословские факультеты Парижа, Реймса и Нанта вновь отвергли ее. Четыре епископа апеллировали против буллы ко Вселенскому собору (1717 г.). Их примеру вскоре последовали многие другие епископы, а также сотни из среды белого и черного духовенства. Буллой «Pastoralis officii» (1718 г.) апеллянты, правда, были отлучены. Оппозиция, однако, этим не была уничтожена. Наоборот, на новую буллу снова посыпались жалобы. Только в 1728 г. произошел серьезный переворот. Дел в том, что кардинал Ноэлль за год до смерти безусловно подчинился конституции «Unigenitus». Не могли после этого изменить этого курса и чудеса, которые вскоре имели место на могиле янсенистского диакона Франциска Парижского на Медардском кладбище в Париже. Янсенизм явно клонился к падению.

И) Утрехтская схизма

Янсенистские споры во Франции принесли церкви тяжкий вред, но не привели все же к разрушению церковного единства. Иначе сложились обстоятельства в Нидерландах, где дело быстро дошло до формального раскола. Апостолический викарий Петр Кодде из-за подозрения в янсенизме был подвергнут суспензу. На его место Римом был назначен Теодор фан-Кок (1702 г.). Генеральные штаты, а также многочисленные духовные лица опротестовали это решение, потому что через возникший по этому поводу конфликт голландская церковь осталась без епископа. При таких обстоятельствах Утрехтский соборный капитул, чтобы положить конец смуте, избрал собственного архиепископа в лице генерального викария Корнелия Стееновена (1723 г.). Позднее в видах поддержания епископского преемства к архиепископу были присоединены, в качестве суффраганных епископств, Гарлем (1742 г.) и Девентер (1757 г.). Эти епископства, однако, быстро впали в схизму. Нечего и говорить, что указанный образ действий во многих отношениях противоречил надлежащим церковным правилам. Вследствие этого он и не был признан в Риме. Не встретил он большого сочувствия и в Нидерландах. Схизма насчитывает в настоящее время около 6 тысяч душ. Ср. Th. Qu. 1826.

§ 182. Споры о регалиях, галликанских вольностях и квиетизме

1. Во время затишья в правление Климента янсенистского спора Франция была обеспокоена новой смутой. Поводом явились регалии. Дело в том, что в XII столетии короли во время вдовства епископских кафедр пользовались их доходами и, исключая парохий, раздавали бенефиции. Такой порядок вещей действовал в большей части государства. Изъятие из этого правила представлял, главным образом, юг (провинции Бордо, О (Auch) и Нарбонна), а также некогда принадлежавшие Германской империи области: Прованс, Дофинэ, особенно провинции: Арль, Э, Эмбрюн и Вьенн. В основании этого порядка лежало епископское ленное владение, откуда и самое имя регалии. С XIV в. наименование это стало связываться не с объектом, в отношении которого существовало, но с осуществлявшим его субъектом. Таким образом, это право конструировалось как право короля. Новая теория склонялась к распространению этого права на все государство. Действительно, в этом направлении не раз производились соответствующие попытки. Священная капелла, заведовавшая сбором этих доходов, усвоила привычку требовать их даже от тех епископств, на которые не распространялась регалия, а Парижский парламент поддерживал ее притязания. Короли, правда, долгое время весьма сочувственно относились к возникавшим по этому поводу жалобам. Притязания св. капеллы были признаваемы незаконными, а собранные доходы, как дар короля, возвращаемы лишенным их епископам (1641 г.). Тем самым «regalia temporalis» была фактически упразднена. Напротив, тем решительнее, как действующее во всем государстве, право короны стало применяться так наз. «Regalia spiritualis», т. е. право замещения пребенд, бенефиций. Людовик XIV этим притязанием придал законный характер (1673 г.). Этого мало. Новоизданный эдикт получил обратную силу. Отсюда уже занятые епископства, если их обладатели не признавали регалий, рассматривались как вакантные, а подлежащие ей бенефиции раздавались королем. Клир подчинился этому закону, хотя «de jure» это неправильно. При тогдашнем положении дела и при той позиции, на которую в последнее время претендовали короли, никто не посмел начать с ним борьбу. Только два епископа не подчинились этому закону, Павиллон Алетский и Колет Памиерский. Если протест Павиллона не имел большого значения, так как он вскоре после этого умер, то образ действий Колета вызвал ожесточенную борьбу. Обе стороны старались энергично отстаивать свои права. Смерть епископа в 1680 г. вызвала еще большую путаницу. Правительство тогда решило принять репрессивные меры в отношении его единомышленников: один из генеральных викариев был даже присужден к смерти, и приговор был исполнен, по крайней мере, «in effigie». Два епископа принесли апелляцию на своего митрополита. Иннокентий XI за них заступился. Отсюда снова возник конфликт между Римом и Францией. Регалия тем временем сократила площадь своего распространения. Впрочем, с другой стороны, она претерпела некоторые видоизменения. Генеральное собрание клира