что с разных сторон стали раздаваться жалобы на затруднительность бедным людям, в виду массы праздничных дней, снискивать пропитание, на значительное развитие праздности и безделия и, наконец, на необходимость определения важности праздников. Вследствие этого в булле «Universa», изданной в 1642 г., было перечислено 32 общеобязательных праздника, кроме праздников местных церквей, патронов епархий или национальных святых.

Меры эти не имели, однако, большого значения. Своей буллой папа Урбан скорее хотел положить предел увеличению числа праздников, нежели сокращению их. Вследствие этого вскоре повсюду последовали более решительные меры. По совету министра Кольбера, Людовик XIV приказал епископам своего государства упразднить все менее важные праздники. Отсюда Парижский архиепископ Гарлей в 1666 году уничтожил шестнадцать праздников. Его примеру последовали многие французские епископы. В XVIII столетии был сделан более решительный шаг. В 1727 году Таррагонский провинциальный синод обратился к папе с просьбой — кроме воскресений, второго дня Пасхи и Троицы, дозволить считать неприсутственными днями в строгом смысле только праздники Господни (Рождество, Обрезание, Крещение, Вознесение, праздник Тела Христова), Пресвятой Богородицы (Сретение, Благовещение, Успение, Рождество Богородицы, праздник Непорочного Зачатия) и некоторых святых (Стефана, Иоанна Крестителя, Петра и Павла, Иакова, Всех святых, патрона местной церкви), а во все остальные чествовавшиеся до сих пор дни разрешать работу по окончании обедни (Coll. Lac. I, 786). Бенедикт XIII дал на это свое соизволение (1728 г.). Его преемники были принуждены сделать такие же уступки и другим странам. Так, например, для Австрии было отменено 24 праздника (1753 г.). Само собою на этом дело не остановилось. Введение полупраздников скоро оказалось только полумерой. Поэтому при папе Клименте XIV обязанность ходить к обедне была отменена и эти полупраздники обратились в настоящие рабочие дни (Австрия 1771 г.). Вместе с тем взамен отпадавших с уничтожением апостольских праздников постов было положено считать постными днями среды и пятницы Рождественского поста.

2. Порядок постов оставался почти в том же виде, как он был к концу средних веков. С течением времени только послабления приняли более широкие размеры и распространились, наконец, и на Австрию, где повсеместно по настоянию правительства была разрешена папой мясная пища в Великий пост, исключая Страстной недели, а также сред, пятниц и суббот в остальное время (1781 г.).

§ 184. Феброний и Эмская пунктуация

Венский конкордат, урегулировавший отношения Немецкой церкви к Риму, недолго поддерживал мир. С началом религиозного движения в XVI столетии не раз слышались жалобы на папский престол. На Нюренбергском сейме в 1522 году все «Gravamina nationis germanicae» были собраны и предложены к уничтожению. Время, однако, было неблагоприятным для соглашения. Недовольство накоплялось, чтобы проявиться впоследствии. Временами оно выливалось, хотя и с известной умеренностью. Такова обвинительная жалоба духовных курфюрстов в 1673 году. В XVIII веке дело дошло до более оживленных споров и объяснений.

Во время имперских выборов в 1742 г. вновь заговорили об этих «Gravamina». При таких обстоятельствах Трирский викарный епископ Николай Гонтгейм решил исследовать их в связи с вопросом общем преобразовании церковного устройства. Результатом этого явилась книга «De statu ecclesiae etc.», напечатанная им в 1763 г., под псевдонимом Иустина Феброния. В книге этой автор желает вернуть устройство церкви ко временам древнего христианства. Порой особенно ясно звучат его галликанские симпатии. Папа признается главой церкви, на которого возлагается обязанность наблюдать за соблюдением церковных канонов, за сохранением в чистоте веры и за совершением в должном порядке таинств. Папа должен также иметь решающий голос в вопросах, касающихся веры и нравственности, причем решению должны подчиняться все верующие, если только вся церковь или Вселенский собор, стоящие выше папы, не решат дело иначе. Остальные права, явившиеся в позднейшее время, главным образом вследствие Лжеисидоровых декреталий, как то: назначение на должность и отрешение от должности епископов и т. д. — должны быть отобраны от папы и возвращены собору епископов.

Книга эта обратила на себя большое внимание. Вскоре вышли второе и третье ее издания (1765–1770 гг.). В то же время она расходилась в переводе на языки: немецкий, французский, итальянский, испанский и португальский. Рядом с этим появились многочисленные полемические сочинения (так, например, Петра Баллерини в 1766–1768 гг. и Заккарии в 1767–1773 гг.). В Риме сочинение Феброния было внесено в «index» запрещенных книг, причем немецким епископам было предписано выступить против нее. Приказ этот, однако, не встретил особого сочувствия. Во многих местах сочинение это нашло весьма благоприятную почву. В 1769 году духовные курфюрсты, при посредстве своих уполномоченных, собравшись в Кобленце под председательством Гонтгейма, выставили 30 обвинений против папского престола, причем обвинения эти в главных чертах были формулированы в духе основных положений Феброния. Правда, дело это заглохло. Тем не менее, все это бросает яркий свет на господствовавшее в Германии настроение. При подобных обстоятельствах Гонтгейм уклонился от требуемого от него отречения. Напротив, выходившие в свет полемические сочинения заставляли его продолжать свое дело до тех пор, пока (1778 г.) его архиепископ, уступая римскому давлению, не принудил его подчиниться. Впрочем, тем самым Гонтгейм не думал отрекаться от принципов, которые исповедовал. Напротив, в объяснении, напечатанном им в 1781 г., по поводу своей ретрактации он хотя и сожалеет о резкости тона его книги, но в главном еще раз подтверждает правильность галликанской теории.

Спустя несколько лет мысли Феброния получили весьма важное значение. По поводу учреждения нунциатуры в Мюнхене (1785 г.) немецкие архиепископы-курфюрсты: Майнцкий Карл Эрталь, Кельнский эрцгерцог Максимилиан, брат императора Иосифа II, Трирский принц Клементий Венцеслав Саксонский и князь-епископ Зальцбургский Иероним князь Коллередо, снова взялись за осуществление не раз намечавшегося плана, именно урегулировать свои отношения к Риму в смысле большей самостоятельности Немецкой церкви. С этой целью, как бы в продолжение Кобленцкой конфирмации (1769 г.), они совместно с депутатами собрались в Эмсе и составили особую петицию (1786 г.). Впрочем, престол категорически отказался исполнить это требование, когда к нему по прошествии некоторого времени обратились с этим предложением (1789 г.). После этого архиепископы один за другим отказались от этого плана. Так продолжалось до новых выборов императора (1790–1792 гг.). В это время снова был возбужден вопрос о тягостях немецкого народа, впрочем, вопрос этот скоро отошел на задний план, вследствие вторжения в Германию французов.

Важнейшие из 23 артикулов Эмской пунктуации следующие: запрещается обращаться к Риму помимо непосредственного начальства; прекращается экземция и сношение орденского духовенства с иностранным начальством (1). Квинквенналии уничтожаются; пожалованная здесь от папы на пять лет диспензационная власть по брачным и другим делам переходит к епископам в силу их собственной юрисдикции; получаемые из-за границы диспензы недействительны; папские буллы и предписания обязательны, только при согласии епископа; юрисдикция нунциатур уничтожается (2–4). Базельские декреты имеют силу в той мере, насколько они