Торопясь покинуть систему Жукхи, «Рогатка» совершила «горячий» прыжок, не задержавшись для охлаждения корабля: чтобы выполнить эту процедуру согласно протоколу, пришлось бы на несколько часов выключить термоядерный двигатель. Вряд ли стоило это делать, когда вражеские корабли висели на хвосте.

Даже при выключенном двигателе его остаточное тепло и накопленная внутри корпуса тепловая энергия теперь, когда корабль находился внутри марковского пузыря, быстро разогревали воздух внутри до невыносимой жары. У человека при такой температуре мог случиться инфаркт, да и до отказа систем недалеко.

Кира слышала, как надрывно воют вентиляторы.

Да, скоро «Рогатке» придется вернуться в нормальное пространство. Но это уже неважно. И в сверхсветовом, и в нормальном пространстве корабли-преследователи развивают скорость, превосходящую скорость любых человеческих судов. «Рогатке» удалось ускользнуть, но сохранялась опасность, что медузы и жути их все же догонят. А тогда – Кира не питала никаких иллюзий насчет того, что произойдет тогда. И не понимала, как выбраться из западни. Может быть, у Фалькони или у Грегоровича имелись идеи, но сама Кира видела для себя единственный путь – сражаться. И не надеялась защитить товарищей и тем более саму себя, если среди нападающих окажутся жути с частицей чужи.

Горло перехватило. Кира заставила себя вдохнуть, выдохнуть, успокоиться. «Рогатку» не подбили. Ее не взяли на абордаж. Имеет смысл поберечь адреналин до той поры, когда такое случится…

Она как раз шагнула к двери, когда вновь прозвучал сигнал, похожий на удар колокола. Так скоро? С «Рогаткой» что-то не в порядке? Инстинкт, приобретенный в ходе множества космических путешествий, побудил ее протянуть руку, чтобы ухватиться за поручень у стола. Правую руку – и культя промахнулась.

– Черт! – по инерции Киру развернуло, но она успела ухватиться левой рукой и удержаться на месте.

Мурашки пробежали по коже, словно ударил легкий электрический разряд. Кира сообразила, что корабль только что вернулся в нормальное пространство.

Прозвенел сигнал, предупреждающий о включении двигателя, и Киру вжало в стену: «Рогатка» развернулась и принялась разгоняться в другом направлении.

– Десять минут до прыжка, – полушепотом сообщил Грегорович.

Кира помчалась в рубку. Вошла – Фалькони, Нильсен и Хоус обернулись к ней.

Лейтенант был бледен, лицо суровое. Выглядел еще хуже, чем накануне.

– Что происходит? Зачем мы останавливались? – спросила Кира.

– Меняем курс, – ответил Фалькони.

– Да, но почему? Мы же только что покинули систему.

Фалькони жестом указал на привычную голограмму в центре комнаты – карту систему Жукхи.

– В том-то и дело. Медузы забивают связь по всему региону, и мы все еще в сфере действия глушителей. А значит, никто не видел, как мы вышли из сверхсветового, а поскольку свет от «Рогатки» до Жукхи будет добираться больше суток…

– Никто не знает, где мы.

Фалькони подхватил:

– И какое-то время не будет знать. Сенсоры, предназначенные для сверхсветового, не могут засечь объект в нормальном пространстве, так что гады, которые гонятся за нами, пролетят мимо и не увидят нас, разве что…

– Разве что мы настолько невезучие, что они вздумают выйти из сверхсветового пространства и проверить, – подхватила Нильсен.

Хоус нахмурился:

– С чего бы? Нет никаких причин.

Фалькони глянул на Киру исподлобья:

– По крайней мере, таков наш план. Ждем, пока медузы и жути пронесутся мимо, а потом метнемся в другую сторону.

Кира нахмурилась почти так же, как Хоус:

– Но… но разве их приборы не обнаружат нас, как только мы выйдем из зоны глушения?

– Не должны, – сказал Фалькони. – Вряд ли медузы хотят, чтобы все жути прознали про тебя, про Посох Синевы да и вообще про Жукху. Скорее всего, те медузы, которые гонятся за нами, продолжат глушить связь, а значит, смогут отслеживать объекты в сверхсветовом лишь на малой дистанции.

Кира все же сомневалась:

– Но мы не можем быть в этом уверены.

Фалькони кивнул:

– Ну да, но даже если перестанут глушить… ты в сверхсветовых сенсорах разбираешься?

– Не очень, – призналась она.

– Они довольно-таки никчемные. Пассивные сенсоры должны быть большими – большими-пребольшими, – чтобы реально что-то улавливать. Такие корабли на себе обычно не таскают. С активными еще сложнее, а нам как раз активных и следует опасаться. Они работают в радиусе максимум нескольких световых дней, а это ерунда при тех скоростях, на каких мы летаем, к тому же они не слишком чувствительны, а это мешает при поисках марковских пузырей, поскольку марковские пузыри выделяют очень мало энергии. А еще… Хоус, скажите ей сами.

Лейтенант не сводил глаз с дисплея, даже когда заговорил с Кирой. Говорил он медленно, обдуманно выбирая слова:

– Мы выяснили, что чувствительность медузьих сенсоров снижается на двадцать процентов в поле непосредственно позади их кораблей. Возможно, накладываются помехи от противорадиационного экрана и термоядерного двигателя.

Фалькони снова закивал:

– Скорее всего, такая же проблема и у жутей, хоть они и не пользуются экранами. – Он увеличил изображение трех кораблей, гнавшихся за «Рогаткой». – Когда они проскочат мимо, им будет трудно обнаружить нас, даже если они выключат глушилки, и с каждой минутой все труднее.

– Сколько времени пройдет, прежде чем они сообразят, что «Рогатка» уже не впереди, а позади?

Фалькони пожал плечами:

– Понятия не имею. В лучшем случае – пара часов. В худшем у нас будет всего полчаса. Но и этого хватит, чтобы выйти из зоны действия их сверхсветового сенсора.

Лукавая улыбка промелькнула на лице Фалькони.

– Мы прогуляемся наобум, вот мы что сделаем. – Большим пальцем он ткнул в сторону кормы корабля. – Военные снабдили нас антиматерией с большим запасом для полета туда и обратно. Излишки мы потратим на несколько дополнительных прыжков и каждый раз будем менять курс, чтобы стряхнуть погоню с хвоста.

– Но, – возразила Кира, стараясь ясно представить себе этот план, – они же все равно сумеют использовать ретроспективное слежение, разве не так?

Со смешком вмешался Грегорович:

– Попытаются, о Любознательное Млекопитающее, но на это надо время, а за это время мы совершим поспешное отступление.

Фалькони отсалютовал голосу с потолка:

– И с каждым прыжком медузам и жутям все сложнее будет выследить нас. Выскакивать из сверхсветового мы будем не по регулярному расписанию, как при обычном перелете или как по пути сюда.

– Тогда мы тоже принимали меры предосторожности, – вставил Хоус, – но не такие жесткие.