Прочитав призрачный рисунок, Никс поняла, как он был изменен.

Она подняла свободную руку.

Шан и Шийя поняли ее без слов. Они слили свои голоса в единый хор. Новообретенным взором Никс увидела их совместную силу, воистину могущественную. Девушка наблюдала за тем, как Шийя строит свой рисунок, ключ к замку. Давным-давно ключ этот подходил, однако теперь это было не так. Никс определила, какие нити перепутаны, какие больше не подходят к замку, какие узелки перекосились. Не теряя связи с Баашалийей, она добавила свою собственную песнь, ту, исполнить которую могла только она одна.

Протянув свои нити, Никс заполнила те места, которые Шийя оставила пустыми, убрала все лишнее, завязала новые узелки там, где это было необходимо. Покончив с этим, она сравнила то, что получилось, с замком в двери – и резко опустила руку.

По ее сигналу Шийя обрушила на дверь все свои силы.

Ее мощный удар отразился от двери так, что все нити задрожали, единый хор разладился и даже связь с Баашалийей исчезла.

И в тот момент, когда взор померк, появилось еще кое-что, всего на мгновение. Из непроницаемого мрака на Никс посмотрели огненные глаза. Девушка прочитала в них одобрение – и что-то еще, какое-то послание. Однако прежде чем она смогла в нем разобраться, глаза исчезли.

Никс открыла глаза.

И снова она стояла на трясущихся ногах, опустошенная и обессиленная. С огромным трудом ей удалось удержаться на месте. Подобные усилия явно отнимали у нее не только телесную энергию. Перед глазами стоял сплошной туман; она словно вернулась в свое незрячее состояние.

И тут беззвучно сверкнул еще один зигзаг молнии. Яркая вспышка отразилась от поверхности меди, и Никс ее увидела. У нее на глазах дверь повернулась, выпуская наружу мертвый воздух, открывая зияющий мрак.

– У тебя получилось! – выдохнул Фрелль, спеша к Никс.

– Не у меня, – прошептала та, сжимая в руке крохотный завиток коры.

Врит ворвался в носовую рубку «Тайтна». Его плащ был перепачкан сажей. Он учащенно дышал. Ягодицы болели от бешеной скачки через все Торжище. Исповедник оставил своего коня, взмыленного и дрожащего, конюху корабля. Тот пришел в ужас, увидев, как Врит обращался с породистым жеребцом. Бросив поводья конюху, Исповедник поспешил к Хаддану.

Увидев его стремительное появление, военачальник отошел от прильнувшего к дальноскопу проводника.

– Что стряслось? – спросил он, шагнув навстречу Вриту.

Стараясь отдышаться, тот протянул ему шар Скеррена. Перед глазами у него все расплывалось от слез, безуспешно пытающихся смыть копоть. Сердце бешено колотилось в груди.

– Опять… – задыхаясь, выдавил Врит. – Опять сигнал!..

Оглушенный усталостью и возбуждением, Исповедник тщетно старался совладать с собой. Вокруг все кружилось.

– Это произошло совсем недавно… когда я находился рядом с воронкой. – Дрожащей рукой Врит махнул в сторону кормы. – Невероятно сильный сигнал…

Хаддан пристально посмотрел на хрустальный шар у него в руке.

– Что случилось с твоим инструментом? – прищурился он, разглядывая магнитные полоски.

Врит понял озабоченность военачальника. Примерно половина магнитных полосок потонула в плотном масле, собравшись на дне сферы. Часть все еще висела, лениво вращаясь. Врит зажимал большим пальцем трещину в хрустале, сквозь которую сочилось масло.

– Сигнал был таким неожиданным и мощным, что шар едва не вылетел у меня из руки! – Он крепче стиснул хрусталь, опасаясь нового сигнала.

Когда Исповедник находился в центре Торжища, шар вдруг резко дернулся у него в руке. Ему пришлось схватить его обеими руками. И тем не менее шар продолжал трястись, треснув с одной стороны. Врит беспомощно наблюдал за тем, как магнитные полоски лихорадочно дрожали в масле, а медные нитки, которыми они были обмотаны, ярко светились. Затем одна за другой полоски сорвались с иголок и унеслись на дно шара, влекомые невидимым ветром. Оставшиеся на местах судорожно дергались, словно паруса в шторм.

Наблюдая за хрустальным шаром, Врит пустил свою лошадь крýгом. Определив направление, в котором указывали магнитные полоски, он поскакал прямиком к «Тайтну».

– Сигнал исходит от места взрыва? – нахмурился Хаддан.

– Нет. Его источник находится за пределами Торжища.

К тому времени как Исповедник поднялся на борт «Тайтна», сигнал значительно ослаб, однако его источник определенно находился где-то на востоке.

– Покажи! – Военачальник подвел Врита к круглому столу с приколотой картой.

Исповедник изучил изображение города и его окрестностей. На карте лежал путевод. С помощью его полоски он определил направление. Поставив палец на причалы, Врит провел линию строго на восток, до конца карты, и продолжил дальше, ткнув в носовые окна корабля.

– Сигнал исходит откуда-то со стороны скал Далаледы, – сказал он. – Быть может, даже с верха Саванов.

Выругавшись вслух, Хаддан выпрямился и повернулся к дальноскопу по правому борту.

– Проводник Прайс! Ты по-прежнему видишь челн?

– Так точно, господин военачальник, он сейчас как раз приближается к скалам.

– С какой стати ты уже отправил туда челн? – встрепенулся Врит.

– Чтобы исследовать один странный сигнал, – резко ответил военачальник. – Там появилось облачко синего дыма. Я не придал этому особого значения, но все же на всякий случай отправил челн выяснить, в чем дело.

Исповедник стиснул кулак, понимая, что это не могло быть случайным совпадением.

– Каким-то образом им удалось добраться туда, бронзовому оружию и, возможно, заговорщикам.

– Там не только они. – Хаддан побледнел. – На борту принц Микейн.

– Что? С какой стати?

– Я решил найти Микейну хоть какое-нибудь занятие, – огрызнулся военачальник, направляясь к связной трубе. – В первую очередь для того, чтобы он еще больше не запятнал свою репутацию.

Врит поспешил следом за ним.

– Я должен переправиться на «Пивлл»! Чтобы проследить сигнал.

– Давай. Отправлю командиру корабля почтовую ворону, прикажу ему беспрекословно подчиняться тебе.

Исповедник бросился к шлюпке, чтобы побыстрее попасть на «Пивлл».

– Я подниму якорь и отправлюсь следом за вами на этом искалеченном буйволе, – крикнул ему вдогонку Хаддан. – Но вы меня не ждите. Узнайте, где затаились бунтовщики!