полем брани гремел металл, легионеры не желали уступать и остервенело рубили и кололи друг друга сталью, фланговых обходов никто не предпринимал и всё происходящее смотрелось очень странно и даже как-то неправильно.

Римские легионеры были экипированы кольчугами с характерными римскими наплечниками, а готический легион, с первой по третью когорту, носил пластинчатые доспехи, изготавливаемые на оружейных фабриках Рима и Равенны. Защищённость пластинчатый доспех даёт несравнимо лучшую, но и весит больше.

Таких доспехов римляне не знали, то есть знали принципы изготовления пластинчатых доспехов и широко применяли некое подобие того, что делают готские и римские мастера по заказу Эйриха, но точно таких у римлян не было. Броня готского пластинчатого доспеха нашивалась на кожу, как и у римлян, но общая конструкция предполагала комбинацию кольчуги и пластин, как заведено у хороших монгольских мастеров. Защита рук, ног по колено, усиленные наплечники из длинных пластин, уложенных внахлёст, зерцало на груди, кольчужный горжет, а под всем этим облегчённая летняя стёганка, набитая конским волосом.

Эйрих и сам носил нечто подобное, но теперь это стало стандартом для готических легионов.

Подобные комплекты настолько дороги, что их дают только половине легиона, с оптимистичной перспективой в итоге снабдить ими всех легионеров, но перспектива эта маячит где-то в далёком будущем. А может и не маячит, если Сенат сочтёт, что основная угроза миновала и легионеры будут отлично справляться и в обычных кольчугах.

А Эйриху хотелось, чтобы была восстановлена утраченная технология изготовления широких и длинных стальных полос, чтобы делать доспехи легионеров времён поздней Республики и ранней Империи.

Уже пробовали, уже пытались, но качество изготовления стальных полос, пока что, уступает старинным образцам. Для поиска старинных образцов пришлось вскрыть несколько десятков старых склепов, где покоились легионеры старых римлян. Удалось найти лишь один неплохо сохранившийся комплект, который и стал предметом для изучения.

Мастер Калид, даром что кузнец-оружейник, продемонстрировал непревзойдённое знание металла и сумел выяснить, что старые римляне как-то умудрялись сделать пластины двуслойными, где верхний слой очень твёрд, а нижний слой несколько мягче. Зачем это делалось и как? Зачем — чтобы наружный слой принимал на себя удар и не мялся, а внутренний слой принимал на себя «дребезг», в ином случае заставивший бы пластину расколоться. Как — с помощью сварки. Калид использует сварку для изготовления мечей, перед которыми стоит такая же проблема, что и перед пластинами брони старых римлян — удары могут расколоть меч, поэтому сердцевина его должна быть мягкой, а наружный слой очень твёрдым, чтобы хорошо держать заточку и не мяться при ударе.

Только вот из этого открытия исходила неожиданная проблема. Эти два слоя исполнены на пластине толщиной в двадцатую часть дигита.[81] Как сделать такое — даже Калид не представлял, но обещал подумать. Да даже если он придумает способ, перед Эйрихом встанет головоломная задача сделать производство обязательно очень сложной в изготовлении брони массовым.

«Одно хорошо — железо дешевеет…»

Пока он тут размышлял, облако дыма закрыло командную ставку противника, поэтому пришло время действовать.

— Эквиты левого фланга — в атаку, — приказал Эйрих.

Контарии получили сигнал и тронулись в путь.

У примипилов, возглавляющих вражеские когорты, тоже есть соображающие головы, поэтому они начали распределять контосы к вероятным местам атаки. Любопытно, что они не задействовали их в схватке против пеших легионеров, ведь это позволило бы выбить очень многих…

Эквиты обогнули противоборствующие линии и зашли в тыл врагу, после чего из дыма показались кашляющие вражеские всадники, едущие на жалобно ржущих лошадях, вынужденных дышать очень неприятным дымом. Но Эйрих предвидел это, поэтому вслед за эквитами-контариями ехало две тысячи аланских конников, также вооружённых контосами.

Аланские ауксиларии поехали навстречу вражеской коннице, а контарии Эйриха бросились в смертоубийственную атаку прямо в тыл вражеских легионеров. Они, конечно, выставили пеших контариев для противодействия вражеской коннице, но все уже давно знают, что это, почему-то, никогда не срабатывает. Нужно прямо всех легионеров вооружить контосами и обучить их противостоять конкретно такому удару — тогда сработает замечательно. Полумеры ничего не дадут, а лишь ослабят строй.

Столкновение, продавливание строя на четыре-пять пассов, после чего боевой порядок врага рушится, и пешие готические легионеры усиливают свой натиск. Раскалывание вражеского строя прошло в точности с эйриховой военной наукой, базирующейся на чётком взаимодействии конницы и пехоты.

Успех готов на левом фланге должен был быть невидимым для вражеского командующего, но, вопреки всему, от командной ставки следовали звуковые сигналы, коим начали повиноваться попавшие в переплёт легионеры. Они начали перестраиваться, уменьшать фронт и формировать некое подобие оборонительного строя против вражеской кавалерии. Пеших контариев переводили на правый фланг, где была наибольшая угроза следующей атаки эквитов. Потеря почти четырёх когорт на фланге не послужила достаточно веской причиной для позорного бегства остальных, потому что случайные люди на этом поле брани отсутствуют.

Аланская ауксилия столкнулась с вражескими эквитами, что привлекло пристальное внимание Эйриха.

И да, действительно, стремена римляне уже украли, как украли и усиленные токи. Столкновение двух отрядов контариев привело к тяжёлым потерям с обеих сторон, что видно сразу, но аланы — это лучшие конники, какие есть у Эйриха и не римским конникам с ними тягаться. Когда первая фаза столкновения прошла, началась рубка на мечах и саблях.

У аланских ауксилариев на вооружении стояла утяжелённая сабля, сочетающая в себе свойства как илда, так и, непосредственно, сабли. В обоих случаях не очень, но жалоб от эквитов не поступало, ведь это вспомогательное оружие.

Резня продолжалась, перехват вражеских эквитов был успешен, поэтому Эйрих дал приказ на выдвижение эквитам правого фланга.

Сагиттарии противника уже спешно отошли в дым, но Эйрих даже не ставил перед собой целью тратить на них время. Важнее наголову разбить пехоту врага, а дальше — не расти трава.

Дым начал оседать, но Эйрих уже понял, что враг выработал какую-то контрстратегему против его приёма. Скорее всего, где-то по сторонам от поля боя есть замаскированные наблюдатели, которые отлично видят ход боя и отправляют визуальные сигналы флажками, чтобы держать командную ставку в курсе происходящего.

— Манджаникам. Облегчёнными дымовыми горшками, на максимальной нагрузке, по командной ставке врага — стреляй! — приказал он знаменщику.

Точность на такой дистанции будет сугубо приблизительной, с перелётами и недолётами, но Эйрих хотел, чтобы его противник ничего не видел, как и задумано.

Залп.

Дымовые горшки устремились к небесам, достигли апогея, после чего начали свободное падение. Упали они не очень близко к командной ставке врага, но зарядов у Эйриха навалом — он обязательно создаст вражескому командующему незабываемый и душный денёк…

На фоне, где-то в районе левого фланга, начал