– Думаете, им воспользуются?

– По крайней мере, данных об активизации действий сил ПВО Канады на этом направлении не поступало. В любом случае потребуется здесь жить какое-то время. Давайте осмотрим склад: здесь должно быть что-то на случай аварийной посадки.

В ящиках действительно обнаружился полный джентльменский набор начинающего зимовщика, начиная от меховых кухлянок и унтов и кончая палаткой и охотничьим оружием. Естественно, были большие запасы воды, продовольствия и медикаментов. Самой интересной находкой оказалась американская рация военного образца с педальным генератором.

– Ну вот, подать сигнал бедствия на международной частоте мы всегда успеем. Растаскивать склад спешить не будем – вдруг самолет придет вскоре, а все это еще кому-то понадобится, – за еду примемся тоже позднее: неизвестно, сколько здесь торчать. Пока попробуйте подремать под пледами, я покараулю, а к вечеру начнем оборудовать лагерь.

«Могло быть и хуже», – подумал Виктор. Стартовые условия представлялись ему гораздо более выгодными, чем у Робинзона Крузо или участников передачи «Последний герой». Во всяком случае, при обнаруженных тоннах продуктов трудно было предположить перспективу жрать жуков и червей – если, конечно, не произойдет какого-то нового катаклизма. Да и живности вокруг не наблюдалось, кроме оживившейся мошкары. Таким образом, бороться в основном предстояло с насекомыми и бездельем.

– Все-таки как-то не верится, что канадцы и американцы так спокойно относятся к тому, что русские могут залетать в их тундру.

– Возможно, дело в том, что засылать сюда агентов-нелегалов гораздо проще не этим экзотическим путем, а через толпы эмигрантов, коммивояжеров и журналистов, которые прибывают на пароходах в порты восточного побережья. Кроме того, они могут проникать через мексиканскую границу, благо где-нибудь в джунглях Амазонки можно спокойно создавать целые базы по подготовке разведчиков и диверсантов. Это для американцев более реальная угроза.

– Николай Александрович… Раз уж нас, кроме нас двоих, никто тут не услышит… Вы не могли бы пояснить, зачем это было нужно Берии?

– Что – это?

– Вмешиваться в эту реальность. Напрямую же ни Россия, ни здешний Гитлер, никто СССР в вашей реальности не угрожает.

– Но Лаврентий Павлович советский же человек. А значит, должен поступать по христианским законам. Верно? Или вы сами не верите в то, что говорите?

– Знаете, с этими реальностями трудно верить даже себе. Так все же – почему?

– К сожалению, я не имею права это вам говорить. Могу сказать только то, что никаких расхождений с принципами социалистической морали и гуманизма здесь нет. Надеюсь, хоть социалистическую мораль вы представляете себе как нечто более определенное, чем вашу нынешнюю?

– А про эту реальность вы узнали, потому что первый контактер перескочил к вам?

– Да. Больше, к сожалению, я про него рассказать тоже не имею права. Он уже переправлен обратно. То есть в вашу реальность.

– А то, что к вам попал именно первый контактер, а не какой-то человек из этой реальности, – это случайность или?..

– Не знаю. С этим ученые разбираются.

«М-да, самая важная в личном плане тема – и закрыта. Ладно, лишь бы обратно переправили. Что же тут делать-то без интернета и беспроводных сетей? Книгу надо начать писать. Про зимовку, про жизнь. Так время скорее пройдет. А пока надо выспаться… Книгу… Черт!»

– Николай Александрович, а здесь не встречалась бумага и чем писать?

– Решили вести дневник?

– Нет, просто вспомнил… Во время войны у немцев такой самолет был, «Фоккевульф-189». Его на фронте наши «рамой» звали, потому что фюзеляж двухбалочный. Для разведки и корректировки огня. И сбить его было очень трудно из-за большой высоты и маневренности. Из-за этого наши несли много потерь. Так вот о чем я подумал – по ТТХ вполне могли-то его создать у нас тогда, просто не подумали… не предусмотрели боевого применения. За три года вполне могут сделать и освоить, надо только дать обоснование. Вот, пока не прилетели, и решил заняться.

– А если прилетят не наши?

– Уничтожу. И сам…

– Что «сам»? Я запрещаю. У меня приказ вернуть живым.

– Хорошо, хорошо…

– Вот блокнот… это обычный, не шифровальный, вот химический карандаш. Творите.

«Так. Какие же основные данные у «рамы» были? И особенности конструкции?»

– Виктор Сергеевич! Самолет!

Конечно, здесь можно было бы присочинить красивую историю о зимовке и мужестве. Самое подходящее место. Но, к сожалению, автор в начале книги неосторожно взял обязательство рассказывать о чужой реальности честно и правдиво, а факта зимовки Виктора Сергеевича в канадской тундре, как ни крути, не было. Да и потом, зачем что-то сочинять о таких вещах, если в нашей с вами реальности столько прекрасных и жизненных историй про это? Про полярных исследователей, про потерянную в океане баржу с моряками, наконец, есть такая прекрасная книга, как «Повесть о настоящем человеке». Это наша, исконная реальность, она ярче любой фантазии, так что давайте не будем забывать книг о реальных подвигах наших, реальных людей. А их много, просто последние двадцать лет о них забывать стали. Даже про войну сейчас много стало фильмов надуманных, не о реальных людях. Просто надоело публике смотреть про бандитов, а на войне тоже стреляют, и женщины тоже раздеваться могут. Так что раз свою реальность и свою историю вымыслом запоганили, давайте хоть чужую не трогать.

Воздушная машина, похожая на огромный черный планер с длинными треугольными крыльями, медленно делала круг перед заходом на посадку.

– А они не улетят? – поинтересовался Виктор. – Может, помахать им?

– Не улетят. Им заправиться надо. Правда, бочек с горючим, что я здесь насчитал, явно маловато. Главное не в этом. Будем захватывать или договариваться?

– Чкалова захватывать? Конечно, договариваться.

– Тогда это придется делать вам. Чкалов вас хоть по фотографии узнает.

– Кстати, вот те материалы по угонам воздушных судов, что я говорил, у вас передали антитеррористическим службам остальных империй?

– Передали. У нас их тоже тщательно проанализировали как насчет защиты от угона, так и наоборот.

– Однако вы опасный человек.

– Кто бы это говорил. Вы тут чуть Войну Алой и Белой розы не начали. Нарушили хрупкий баланс между фаворитами.

– Так, может, это и входило в планы Сталина?

– Не все из того, что здесь может входить в планы Сталина, будет входить в наши планы. Если точнее, не все бы из этого вошло в планы Сталина двадцать лет спустя.

«Всего двадцать лет, – подумал Виктор, – а так все изменилось…»

– Меня вот интересует, как они на этот кисель сесть собираются, а еще больше – как взлететь после заправки, – задумчиво произнес Ковальчук, кивая на черную борозду от пневматика «Стинсона», и начал рыться в своей сумке.