Она на миг умолкла и доверительно посмотрела Ваське в глаза:

- Понимаешь, я только-только… а оно раз! И уже все закончилось.

Он обнял ее, притянул к себе и застенчиво прошептал на ухо:

- Не, ну прямо так не будет, не волнуйся. Кросс на длинные дистанции я тоже неплохо бегаю. И даже по пересеченной местности.

И опять полез в свои часы:

- Понял, ставим не таймер, а секундомер. Норматив не на скорость, а на прохождение. Старт на счет «три».

И действительно, досчитав до трех, нажал начало отсчета.

- Вась, ну не издевайся, а? - в голове стучало, словно при резком старте.

- Три секунды.

- Я завтра честно, обещаю! – во рту пересохло.

- Шесть.

- Зараза ты, Васька! - дыхание сбилось, отчего-то начало колоть в боку.

- Восемь.

- Как же ты меня достал! – взвыла она, задыхаясь, словно от быстрого бега. - Ладно! Люблю тебя, паршивца!!!

И нажала заветную зеленую кнопочку.

- Десять целых, пять десятых долей секунды, - невозмутимо прокомментировал Васька, останавливая отсчет. – Отличный результат, лучше, чем у меня. Не знаю женскую таблицу достижений, сейчас глянем.

Он отнял у тяжело дышавшей Галины телефон и что-то набрал в поисковике.

- Лина! – восхищенно произнес он минуту спустя. – Это же новый мировой рекорд! И кто-то еще говорил, что плохо бегает стометровку. Хотя от тренера тоже многое зависит, факт.

Его телефон тем временем пискнул, уведомляя о новом сообщении.

- Заявление принято ведомством, - прочитав смс, довольно признался Васька. – А вот теперь иди ко мне.

- И что будет? – осторожно улыбнулась Галина, пододвигаясь ближе.

- Признание в любви, - он прижал ее к себе. – Честное, откровенное, все, как есть, без утайки. Только не словами.

Они минуту сидели, обнявшись, словно действительно перед прыжком. Удивительно сладкий миг – на краю. На самом – самом. На такой высоте, что дух захватывает.

А потом вдруг все полетело с места в карьер, сразу так горячо и неистово, что Галина в первый миг оторопела и даже попыталась отодвинуться от Васьки, но он не разрешил:

- Выслушай меня, пожалуйста. Так об этом еще никогда не говорил. И даже и не собирался, наверное.

И она позволила – все и сразу. И впрямь, некрасиво перебивать человека. Особенно, когда он признается в любви.

И буквально через несколько мгновений, отчаянно вцепившись в Васькины плечи, поняла, что он не ошибся. Потому что мысль в голове была одна-единственная: «Наконец-то!» И она ощущалась так ярко, что даже вырвалась вслух.

- Еще бы… - сбивчево отозвался он. – Искатели высших смыслов! Все окрестные извращенцы, глядя на нас, в ужасе разбежались.

- Туда им и дорога! – горячо согласилась Галина, пальцами рисуя на Васькиной спине таинственные символы. - Не люблю извращенцев без высших смыслов. Скучные они какие-то.

Васька беззвучно рассмеялся, но потом снова требовательно потянулся к губам:

- Просил же… не перебивай, волнуюсь.

И она больше не стала. Просто наслаждалась происходящим. А точнее – Васькой. Им одним.

Он был удивительно красивый с растрепанными волосами и капельками пота на лбу. Во всем красивый, как сбывшаяся мечта. И Галина в первый раз в жизни не стала закрывать глаза. Ни на секунду.

А еще Васька был убедительным. Да кого ж не убедит такое искренне и горячее признание?

- Знаю-знаю, - восторженно шептал он на ухо. – Опять. Уже сбился со счета, который раз. Но представляешь, действительно знаю! На сто процентов. У тебя меняется вкус губ и запах кожи. Это, оказывается, вообще нельзя подделать!

Она с блаженной улыбкой гладила его по волосам. И даже не хотелось думать, отчего он так удивляется. Ведь у них все действительно по-другому. И впервые.

Потом просто поймала губами мочку его уха, провела по ней языком, с наслаждением ловя тот самый огненно-вулканический ответ.

- Опять запрещенные методы… - простонал Васька.

- Да, Васенька, - Галина прижалась крепче, готовясь поймать этот момент, позволить ему пережить его как можно ярче: - И никто тебя не спасет. Даже ЕСПЧ.

А после они долго валялись в обнимку и молчали. А о чем говорить? Иногда без слов можно сказать гораздо больше.

- Знаешь, я понял одну важную вещь, - наконец-то проговорил Васька, разглядывая на свет ее пальчики.

- И какую?

- Я был прав, проголосовав за поправки в Конституцию. Зачем нам тот ЕСПЧ? Без него совсем неплохо. И даже замечательно.

- Кто о чем, а Васька о политике! – рассмеялась Галина и поцеловала его плечо. – И это в такой момент.

- Могу и о любви, - ничуть не смутился он. – Представляешь, я в тебя реально втюхался. Потому что, по-другому оно бы уже попустило. А нефига - только хуже стало. Сейчас вообще в хлам. В дрова.

Галина повернула голову, встретилась с ним взглядом и задохнулась…

Вот оно – наивысшее наслаждение и самая желанная награда! Счастье в глазах любимого человека. Именно такое – глупое-преглупое и даже по-детски беззащитное:

«Не бойся. Не предам. Ни за что».

А на соседскую вечеринку они все-таки попали. Хоть и под самый конец. Куда же без ответного признания? Нечестно как-то.

И с генеральной уборкой тоже получилось. Помыли окна, протерли под шкафами, а Васька сбегал в строительный магазин и заделал муравьиный ход на балконе.

Правда, все это вышло только на следующий день и с перерывами. Но какая разница?

Главное, что чисто, светло и легко дышится.

Эпилог третий. Рептилоидный. За что боролись

Следующие три недели пролетели, как во сне.

В Васькиной квартире вовсю шел ремонт, и он официально жил у родителей в Подмосковье.

На самом деле, конечно, каждую ночь оставался у Галины. Но вещи не перевозил – стеснялся. Да, бывает и такое. И даже во взрослом возрасте. И незадолго до свадьбы.

Чего только в жизни не бывает!

При этом Васька окончательно испортился. Шуточки и подначки сыпались из него без перерыва, за что был неоднократно бит подушкой и подвергнут жестокому наказанию. Да-да, тому самому.

Он, конечно же, возмущался. И опять грозился пожаловаться. Но уже не в ЕСПЧ, а в общественную палату экзекуторов. Якобы пытают его редко, бессовестно мало и вообще - без огонька.

Галина смотрела на это и тихо обалдевала. Хотя дурачиться с Васькой было весело. С Васькой все было хорошо: и вместе готовить