– Княже, удалось добыть штуку колдовскую, – сказал хоробр медленно.

Сердце Яромира застучало часто-часто, вспыхнувшая надежда насытила усталые мышцы силой. Лют заметил заблестевшие глаза, покачал головой. Буслай затараторил:

– Князь, оказия вышла, не донесли шкатулку.

Лют досадливо поморщился, дернул плечом, сказал побледневшему Яромиру:

– На пути домой повстречали степняков, большой отряд, весь жгли. Не стерпел я, истратил колдовскую силу.

Яромир разочарованно качнулся, воеводы смущенно отвели взгляд, лишь Вольга сказал оживленно:

– Значит, подмога к ним не придет?

Лют кивнул. Яромир с трудом растянул губы, голос прозвучал сильно, радушно:

– Люди, восславьте подвиг Люта свет Радимича! Хоробр уничтожил степняцкий резерв, подмоги им не будет, а с этими потрепанными остатками управимся!

По стене прошел восторженный крик, заглушил обиженное сопение Буслая. Воины по цепочке сеяли радостную весть, задымленный город освежила надежда.

Нежелан поежился от острого взгляда старца в волчьей шкуре, по хребту пробежало стадо ледяных муравьев размером с кулак. Вольга спросил строго:

– Сдурели, бедовика притащили?

Буслай развел руками, кивнул на Люта, хоробр ощерился:

– Вольга, ты бы не выступал.

Князь поспешно вмешался:

– Замолчите, еще распрей не хватало.

– Княже, вели услать бедового, ему на стене не место. Чарам помешает, еще что.

Буслай придержал Люта за плечо, твердо глянул, витязь нехотя отступил. Нежелан понимающе кивнул, поспешил убраться со стены, Буслай крикнул вдогонку:

– Забирайся вглубь, чтоб я тебя не видел.

Воины молча расступились, спину Нежелана буравили удивленные взгляды. Стрый проследил за нежданным попутчиком, взгляд уткнулся в обугленный дом, окутанный густым паром: вереница людей тащила ведра, плескали прозрачные ломти, горячее дерево довольно шипело.

– Ивашка, какого рожна пришел? Ступай домой!

Пастушок дернулся, голова исчезла в плечах.

– Там от меня никакой пользы, – возразил он звонким, ломающимся голоском. – Я здесь буду – хоть на что-то сгожусь.

Стрый плюнул, махнул рукой, в голосе прозвучала скрытая обеспокоенность и нежность:

– Леший с тобой, но будь осторожен.

Буслай вскинул брови, Ратьгой пояснил с кислой миной:

– Да пригрел дудошника, песни очень любы, вот и заботится.

Гридень кивнул, взгляд завистливо уткнулся в Люта и князя, говорящих друг другу на ухо. Стрый понаблюдал за пастушком, устремил взгляд в поле. Ратники постепенно растеклись по стене, напряженно смотря на отступивших степняков, нежданная радость потихоньку выветривалась.

– Князь, кто хоть учинил такое непотребство? – спросил Лют шепотом. От вида сожженного сада и разрушенных домов закипали злые слезы.

Яромир приблизил губы к уху, зашептал. Буслай с тревогой заметил, что Лют, слушая, смертельно побледнел.

Шергай содрогнулся от яростного рева:

– Как такое могло случиться?!

Маг плюхнулся на колени, с трудом сдержав рвотные позывы, изможденное схваткой с лесным колдуном тело стонало.

Воины презрительно смотрели на старика в парчовом халате у ног коня Повелителя. Разгоряченные кони ярились, со звонким ржанием вставали на дыбы, приходилось успокаивать. Степняки смотрели на город в дымной пелене, пролом в стене и, стискивая рукояти, рычали зверино.

– Отвечай, Шергай! – рявкнул Алтын.

Маг поднял голову – взгляд вождя ожег, как струя кипятка, – заговорил поспешно:

– Повелитель, должно быть, люди Арама добыли магическое оружие в Железных горах. Отважную рать сокрушило подлое колдовство.

– Проклятые псы войны прошляпили! – зарычал Алтын злобно. По конным рядам прокатилась рябь, люди и животные болезненно застонали.

Шергай стряхнул дурноту, молвил:

– Повелитель, паршивые наемники пали. Я хотел сказать, но ты был… занят. А потом было не до того.

Алтын рванул повод, конь запрокинул голову, всхрапнул жалобно. Клонящееся к закату солнце бросило на лицо кровавый свет, Шергай на миг потерял сознание от дикого ужаса.

– Чем это грозит мне?

Ближние степняки глянули изумленно: что могло напугать Повелителя? Его уверенность передалась каждому воину, степняки сражались неистово, красиво, доблестно. Смерть соратников мало трогала, известие о гибели резерва, разоряющего окрестные земли, ничуть не задело.

– Повелитель, я заметил, когда мы… отходили от стен, к городу прорвались трое лесных червей. Если это посланный Арамом отряд – дело худо. Они в любой момент могут использовать предмет, чтобы уничтожить войско и… тебя, Повелитель.

Лицо Алтына потемнело, в глазах блеснул грозный сполох.

– Даже моя сила не поможет? – спросил он, затаив дыхание.

– Нет, Повелитель.

Злобный рев докатился до поврежденных стен. Защитникам стало дурно. Ратники смотрели с удивлением на шатающихся в седлах степняков, от войска которых ползло быстрой тенью черное пятно сгоревшей травы.

Алтын погрузился в думы, рядом в страхе метались воины, сдерживали испуганных лошадей. Шергай распластался на земле, как раздавленная жаба, но Повелителя мелочи заботили мало.

Подлый Арам! Сейчас, когда победа была близка, Алтын мечтал: вот-вот ворвутся в город, устроят резню и пожар, навсегда уничтожив нечестивое стойбище. Затем он убьет Яромира, испепелит земли и очистит сердце Умили от любви к этой поганой земле, поганому люду, поганому Яромиру. И она будет всецело его. Но подлая тварь, чья кровь, к стыду сказать, течет и в его жилах, похоже, выкрутится и на этот раз. И жертвы тысяч сынов степи окажутся напрасными!

Алтын застонал, сердце терзала лютая боль, сполохи протыкали мозг ржавыми остриями, крушили череп.

Шергай поднялся на ноги, повинуясь воле могучего существа. Посмотрел в глаза того, кто недавно был Повелителем, содрогнулся от боязливого восторга, преклонил колени.

– Встань, Шергай, – произнес Алтын глубоким голосом – звуки больше не терзали плоть, но наполняли священным трепетом. – Настало время отворить стены. Ты сможешь?

Шергай оглядел застывших воинов: глаза степняков лучатся сознанием силы, лица преисполнены достоинства, кони присмирели.

– Да, Повелитель, – сказал колдун с почтением. – Лесной колдунчик совершенно измотан, я тоже немного устал, но это не помешает.

Алтын милостиво кивнул, величественным движением простер длань, сжатые пальцы ткнулись в задымленный город.

– Разбей стены, – приказал коротко.