общая граница, которая позволяла организовать эффективную поддержку политическим союзникам Москвы. Казалось, не хватало малого — мудрого наставничества из Москвы там, на месте, да ограниченного контингента (на этот раз — без кавычек) советских войск, способного помочь правительству,— и на карте мира появится новое социалистическое государство. Уже цитировавшийся выше Г. М. Корниенко приводит в своих мемуарах любопытный обмен мнениями, состоявшийся в ЦК КПСС. На его предложение о развитии Афганистана как нейтрального государства последовали резкие возражения со стороны заведующего Международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пономарева и его заместителя Р. А. Ульяновского, которые видели будущий Афганистан как «вторую Монголию» — социалистическое государство. На вопрос Корниенко: «Неужели можно всерьез считать Афганистан созревшим дня социализма?» — Ульяновский ответил: «Сейчас в мире нет такой страны, которая не созрела бы для социализма»56. (Заметим, кстати, что именно Ульяновский стал тем чиновником в ЦК КПСС, который осуществлял непосредственный, повседневный контроль за политическим положением в Афганистане.)

Для изменения ситуации в Афганистане в выгодную, как надеялись в Москве, сторону существовал «запасной руководитель» — находившийся по существу в ссылке в Чехословакии Б. Кармаль. Еще год назад, в 1978 г., из Чехословакии поступали жалобы на Б. Кармаля, что он уж слишком политически активен — группирует вокруг себя противников Тараки и Амина. Сейчас, в новых условиях, Б. Кармаль должен был заменить X. Амина.

Переворот в Кабуле и свержение Амина произошли силами советского спецподразделения, вызванного в Кабул по просьбам самого Амина для охраны его дворца. Амин настойчиво просил направить мотострелковый батальон для охраны его резиденции. Было принято решение Политбюро о командировании в Афганистан специального отряда ГРУ Генштаба численностью 500 человек. Посылка спецотряда в Афганистан была согласована КГБ и Минобороны с Политбюро ЦК 6 декабря 1979 г.

Спецотряды «Гром» и «Зенит» штурмом взяли дворец Амина. Амин был убит.

Сразу же после того,.как во главе правительства стал Б. Кармаль, ЦК КПСС попытался повлиять на ситуацию в НДПА, сделать ее политику более приемлемой для населения Афганистана. В специальной записке «О некоторых сторонах дальнейшей работы в НДПА после событий 27 декабря 1979 г.»57 ЦК КПСС призывал к прекращению внутрипартийной борьбы между «халькистами» и «парча- мистами», отказу от продолжения репрессий, характерных для деятельности Та- раки и Амина и направленных против духовенства, офицеров, к использованию политических методов для подавления волнений и восстаний. ЦК КПСС рекомендовал привлечь на сторону Б. Кармаля духовенство, мелкую и среднюю буржуазию.

Новое правительство провело всеобщую амнистию политических заключенных, заявило о намерении уважать ислам.

Все эти предложения были достаточно разумными, но разумность эта была умозрительной, теоретически оправданной, но практически малоприменимой.

Бесспорен был другой факт: ненавидимого широкими слоями населения Амина свергли его советские хозяева, заменив на другого слугу — Б. Кармаля.

Советский Союз своим непосредственным вмешательством принял на себя всю полноту ответственности за обстановку в Афганистане. А обстановка эта была сложнейшей. Проведение земельной реформы в стране, начатое после «апрельской революции», натолкнулось на трудные проблемы. С одной стороны, только 5% сельского населения владели половиной всех обрабатываемых земель58, но попытки отнять излишки земли без компенсаций вызвали понятное противодействие. К тому же среди тех, у кого попытались отнять землю, оказались офицеры и мусульманское духовенство, мечети, медресе. Земельная проблема была связана с другой, еще более сложной проблемой Афганистана — с запутанными межэтническими отношениями, с претензиями одних народностей на земли других, со спорами между пуштунами и хазарейцами, чараймаками, нуристанцами. -Прежнее руководство Афганистана обвинялось в «мелкобуржуазно-левацкой поспешности», в «перескакивании через этапы», но ясности в проведении в будущем земельной реформы не добавлялось.

В апреле 1980 г. советское посольство в Кабуле информировало Москву, что «проводившаяся афганским руководством ошибочная, а часто и провокационная практика з отношении духовенства и верующих, племен и национальной буржуазии облегчала контрреволюции широкую вербовку недовольных... в вооруженные бандформирования. Под контролем последних оказалось около 40% территории страны, важные транспортные артерии, связывающие провинции с Кабулом. ...В армии и в милиции, которые в результате репрессий лишились значительной части зрелых офицерских кадров... резко упали морально-политический дух и боеспособность. Большой размах приобрело дезертирство, на сторону мятежников переходили целые подразделения вплоть до батальонов и полков».

Посольство отмечало стремление нового руководства преодолеть наиболее одиозные недостатки прежней политики, попытки улучшить отношения с пуштунскими племенами, находившимися в состоянии войны с правительствами Тараки и Амина. Новое правительство Кармаля заключило ряд соглашений с этими племенами, обязалось выплачивать денежное содержание шейхам, муллам и воинам, а племена, в свою очередь, обязывались охранять переходы между Афганистаном и Пакистаном59, хотя, как отмечалось в документе, эти племена, сохраняя лояльность к правительству, не торопились нести охрану границы.

Вместе с тем продолжалась, принимая зачастую острые формы, борьба внутри НДПА между ее фракциями «Хальк» и «Парчам». Фракция «Хальк», связанная прежде с X. Амином, имела своих приверженцев в армии (85-90% офицеров армии входили в «Хальк»), в милиции, в органах госбезопасности. «Парчам», за которой стоял Б. Кармаль, имела большинство в партийном и государственном аппарате60.

Боевые действия велись с переменным успехом. Правительственным войскам удалось нанести ряд поражений моджахедам в провинциях Кунар, Лагман, Нан- гархар, однако активность вооруженной оппозиции не ослабевала.

В экономике Афганистана нарастали трудности. Сокращение объемов производства шло прежде всего за счет частного сектора, который уменьшился более чем на четверть — на 26%, росли цены61. Советский Союз оказывался основным донором экономики Афганистана.

Довольно скоро стало ясно, что события в Афганистане развиваются по своей логике, не только не подвластной советским советникам и афганскому правительству, но и зачастую даже не понятной людям другой культуры и традиций. События в Афганистане и роль там СССР все больше напоминали Южный Вьетнам и положение там американцев.

Реформы и инвестиции не создавали политических союзников, боевые действия не меняли положения, так как сразу после ухода правительственных войск и их иностранных союзников все возвращалось на прежние позиции, если не учитывать того, что каждая военная операция умножала количество новых врагов власти из числа пострадавших мирных жителей.

Осенью 1981 г. политический обозреватель «Правды» И. Щедров, прославившийся тем, что был свидетелем и участником практически всех «малых войн», в которых участвовал Советский Союз, а в Афганистане ставший советником газеты «Хакикате инкелабе саур» («Правда апрельской революции»), направил в ЦК КПСС обстоятельную записку о положении в Афганистане62. Записка эта, при традиционном оптимизме, содержала ряд тревожных сообщений. Щедров сообщал, что, по данным советских партийных советников, афганское правительство контролирует менее 15% кишлаков, правительственная армия, в 3 раза превышая по численности своих противников, не смогла очистить полностью