Через несколько недель после запроса Пирелли его друг нашел бывшую лаборантку рентгеновского кабинета старой больницы «Назарет». Она вспомнила мальчика, которого когда-то приводили к ней в кабинет на рентгеновский снимок и приметы которого совпадали с приметами Луки Кароллы.

Пирелли рано ушел с работы, чтобы встретиться с пожилой синьорой Брунелли. Сидя в маленькой, чисто прибранной квартирке, он дожидался хозяйку, сомневаясь, что не напрасно тратит время. До сих пор все, что он узнал о Луке, не принесло его расследованию ровным счетом никакой пользы. Закурив, он поискал глазами пепельницу и бросил спичку в вазочку в форме дельфина.

В комнату медленно вошла синьора Брунелли. Он помог ей сесть. Она призналась, что удивлена его визитом, и спросила, почему его так интересует пациент, которого она видела больше двадцати лет назад. Пирелли совершенно откровенно сказал, что сам толком этого не знает, а просто пытается собрать о подозреваемом как можно больше сведений и надеется, что хотя бы что-то поможет ему выйти на его след.

Синьора Брунелли уставилась на поблекшую фотографию сирот, которую ему дал в монастыре брат Томас. Дрожащими руками она взяла лупу и долго разглядывала каждого мальчика, переводя увеличительное стекло с одного лица на другое.

– Вот этот, обведенный красным кружком. Светленький мальчик… Ему я делала рентгеновский снимок, точно.

Пирелли кивнул и забрал фотографию.

– Это было, как вы справедливо заметили, очень давно. У вас, наверное, были сотни, если не тысячи, пациентов. Вы что же, всех их помните?

– Ну что вы! Конечно нет. Но дети иногда надолго западают в память, особенно такие маленькие и несчастные. К тому же – возможно, именно поэтому я его и не забыла – он проглотил… – Она выпятила губы, припоминая, потом кивнула: – Да, это был какой-то медальон. Его хотели отобрать, и мальчик его проглотил. Медальон был отчетливо виден на рентгеновском снимке. Мы боялись, как бы у мальчика не закупорился кишечник, но обошлось без операции.

– У вас удивительная память, синьора.

– Спасибо. Просто на этого малыша было страшно смотреть. Видите ли – не знаю, в курсе вы или нет, – но его изнасиловали, и очень жестоко. Ему было года четыре, от силы пять. Худой как скелет, весь в жутких синяках и царапинах. Судя по всему, ему здорово досталось.

Она сокрушенно покачала головой. Даже сейчас, спустя столько лет, эти воспоминания вызывали в ней отвращение.

Пирелли помолчал и спросил, не разговаривала ли она с мальчиком.

Она недоуменно посмотрела на него:

– Нет, комиссар Пирелли. Этот ребенок был слабоумным. Конечно, я могу ошибаться, но я уверена, что он был немым.

Образ Луки Кароллы начал принимать новые очертания. Пирелли был глубоко опечален услышанным, однако понимал, что перед ним типичная история развития психопата. Да, но где искать этого парня? Вопрос по-прежнему оставался открытым. Мог ли он предположить, что буквально через час судьба подкинет ему неожиданный подарок?

На обратном пути в полицейское управление мотор его «фиата» стал издавать подозрительные звуки. Пирелли продолжал ехать дальше, правда, свернул с главной улицы – на случай, если машина заглохнет.

В конце концов пришлось остановиться. Он открыл капот и – о счастье! – увидел всего в пятидесяти ярдах небольшую авторемонтную мастерскую и навес с запасными частями.

Здесь же предлагались напрокат по низкой цене подержанные «фиаты», которые выглядели еще хуже, чем его собственный. Пирелли подошел к механику и показал ему полицейское удостоверение. Мужчина, оказавшийся хозяином мастерской, спросил Пирелли, есть ли какие-то сведения о его машине.

Пирелли озадаченно уставился на него.

– Прошло уже пять дней, – настаивал автомастер, – вы ее еще не нашли? Вы же из полиции?

– Да, но не из транспортной. А что случилось? Вам не вернули машину?

– Да, больше пяти дней просрочки. Американец. По указанному адресу не живет.

В учетной карточке были четко отпечатаны данные водительского удостоверения. «Фиат» взял напрокат Лука Каролла.

Адина видела в окно, как машина снова затормозила. Трижды проехав мимо ворот виллы, она наконец свернула на подъездную дорожку.

Из «альфа-ромео» вышел молодой человек в черных очках и темно-синем костюме. Он небрежно взошел по ступенькам крыльца и позвонил.

– Кто там, Адина? – спросила Грациелла, медленно спускаясь по лестнице.

– Мне открыть, синьора?

– Да-да, побыстрее…

Мужчина привалился к дверному косяку и улыбнулся.

– Добрый день, синьора Лучано, разрешите представиться. Меня зовут Джозеф Рокко. Мой отец был большим другом дона Лучано. Можно войти? Спасибо, спасибо…

Грациелла не могла припомнить отца этого молодого человека, но жестом велела ему следовать за ней в гостиную. Она предложила на выбор вино, кофе или чай, однако он отказался, сел в центре дивана и поставил дорогой кожаный кейс на пол, рядом со своими до блеска начищенными черными ботинками. Улыбаясь одними губами и мило беседуя о погоде и прочих светских предметах, он методично обшаривал комнату глазами, спрятанными за темными стеклами очков.

– К сожалению, мой отец умер. Это случилось больше двух лет назад. Теперь я работаю на семью Корлеоне, веду их дела по недвижимости. Разрешите оставить вам свою визитную карточку, синьора Лучано.

Грациелла взглянула на аккуратную белую карточку и похлопала ею по руке.

– Если вы пришли поговорить о делах, тогда вам надо обратиться к моей невестке. Вы хотите арендовать фабрику? Я угадала цель вашего визита?

– Простите?

– Тереза сейчас на кафельной фабрике, – продолжала Грациелла, – можете сказать мне, какое у вас дело, и я ей обязательно передам.

– Да? Тогда, пожалуйста, передайте ей, что я заходил и что мне надо как можно скорее с ней увидеться. Мои клиенты собираются купить эту виллу. Они хотели бы занять ее немедленно. Возникла некоторая заминка с договором, поэтому я должен обговорить с ней кое-какие моменты. Спасибо за гостеприимство.

Он снял очки. Его дальнозоркие глаза, окруженные глубокими красными следами от оправы, были странно расфокусированы и без очков казались немного беспомощными. Он быстро надел очки, отрывисто поклонился и вышел, прищелкнув каблуками своих сияющих ботинок.

Лука стоял на втором этаже у окна и смотрел, как Рокко медленно отъезжает от виллы. Сначала он решил, что это карабинер, но потом узнал Рокко и облегченно вздохнул. Этот парень был, как сказал бы Каролла, профессионал.

В первую очередь Тереза предложила продать роскошную квартиру Софии, а на вырученные деньги погасить банкротный ордер модельной компании «Эс энд Эф». Среди множества других просроченных счетов встречались и ордера, но их было не так много, чтобы думать об открытии разорившихся магазинов.