– Своекорыстие, – прошептал он, пытаясь не шевелить губами, ибо статуи не имели привычки что-либо комментировать, – самое разумное, что только может быть. Всегда и везде. Есть ли хоть что-то важнее собственной персоны?

Тульгорд Виз оттаскивал трупы от Борза Нервена, поднимая их и ломая им хребты о бедро, будто сборщик дров, а затем отбрасывал в сторону, где уже образовался ровный штабель из тел.

– Сборщик дров без топора, – пробормотал Апто. – И, учитывая, насколько он глуп, вряд ли это для него внове. Дрова? Используй топор. Нет топора? Найди кого-нибудь другого, кто сделает это за тебя. Вроде Тульгорда Виза.

Он едва не рассмеялся, что наверняка бы привлекло внимание ближайшего безголового трупа.

В конце концов большинство неупокоенных превратились в мешки из мяса с переломанными костями, и Борз Нервен сумел наконец подняться, безудержно рыдая. Щеки его побагровели.

– Почему? – всхлипнул он. – Почему они со мной так поступили?

Решив, что ему ничто больше не угрожает, Апто сошел с пьедестала, разминая затекшие от долгого стояния в одной позе ноги.

– Я узнаю кое-кого из этих трупов, – сказал он. – Это бывшие судьи.

Борз уставился на него, и его опухшее лицо исказила гримаса.

– Считаешь, это смешно? Вовсе нет. Кто придумал воспользоваться той нишей и тем пьедесталом? Чья идея была изобразить статую? Моя! А потом ты стащил меня оттуда и швырнул наземь!

Апто пожал плечами:

– Хорошая идея всегда пригодится.

– Я куда лучше смотрелся бы на том пьедестале! Как Величайший Творец Столетия!

– Слава мимолетна. Мы, критики, возносим вас на пьедестал лишь для того, чтобы оттуда сбросить.

К ним, хромая, подошел Стек.

– Ничего еще не кончено, – сказал он. – Этих тварей тут наверняка больше, не говоря уже о демонах. Нам необходимо оружие. – Он повернулся к Шарториал, которая не сводила с него благоговейного взгляда. – Нужно найти арсенал стражи, госпожа. Там хранится наше оружие. Можете нас туда проводить?

Она кивнула.

– Крошке не нужно оружие, – заявил Крошка, поднимая ободранные кулаки. – Крошка ломает кости. С треском.

– С хрустом, – добавил Мошка.

– С хряском, – сказал Блоха и нахмурился.

– Нет! – прогремел Тульгорд Виз. – Смертному Мечу нужен его меч. Иначе он всего лишь…

– Простой смертный? – предположил Апто.

– Ты начинаешь меня утомлять, критик, – злобно проворчал Тульгорд. – Я Смертный Меч, благословленный богиней и поклявшийся отомстить негемотам! – Он сжал кулак. – И они где-то совсем рядом! Другой возможности не будет!

– Согласен, – кивнул Стек Маринд. – Пришло время их убить. Избавить наконец мир от Бошелена и Корбала Броша.

Шарториал махнула рукой:

– Я проведу вас к вашему оружию! Идемте!

Они осторожно двинулись вперед, уворачиваясь от тянущихся к ним рук.

– В общем, – заметил Апто, пока они поспешно шагали по коридору, – от этих мертвяков, похоже, никакой пользы.

– Угу, – буркнул Стек. – Отвлекающий маневр, не более того. В тех подземельях таится нечто иное. Я его чувствую. Нечто поистине мерзкое.

– Мы слышали крики, – произнес Апто. – Похоже, ты прав, Стек Маринд, и чем скорее вы все вооружитесь, тем безопаснее будет для меня… в смысле, для нас.

– Крошке и так безопасно, – заявил Крошка. – Мошка?

– Безопасно, – подтвердил Мошка.

– Блоха?

– Хряск, – сказал Блоха. – Кости ломаются. С хряском. Ха!

Борз Нервен повернулся и злобно уставился на Апто:

– Вставлю тебя в мою следующую эпическую поэму. В которой ты умрешь самой жуткой смертью, может даже не однажды!

– Будучи проницательным знатоком искусства, Борз, я уже тысячу раз умирал, слушая каждую спетую тобой песню, каждую сочиненную тобой историю, каждое издевательство над языком, которое ты именуешь поэзией.

Борз сжал кулаки, беззвучно шевеля пухлыми губами, словно не в силах от ярости найти подходящие слова. В конце концов он просто потряс кулаком перед лицом Апто.

– Боги, – проговорил Апто. – Творец ждет, когда на него снизойдет вдохновение… Разбуди меня, когда будешь готов, ладно?

Тульгорд Виз бросил взгляд на них обоих:

– Хватит уже измываться над несчастным поэтом, критик.

– Он угрожал подвергнуть сомнению мое имя и репутацию!

– Вовсе нет. Впрочем, о тебе в любом случае никто не слышал.

– Я за счет этого живу!

– Если не заткнешь пасть, скоро перестанешь, – неприятно усмехнулся Крошка. – Ясно?

– Пасть, – сказал Мошка.

– Ясно? – сказал Блоха.

– Я напишу эпическую поэму про всех вас, – заявил Борз Нервен. – Про негемотанаев, про то, как они преодолели полмира, преследуя злобных некромантов Бошелена и Корбала Броша, и как наконец убили их в проклятом городе Фарроге! Я уже представляю по крайней мере двадцать тысяч строф…

– Наверняка всего лишь в качестве пролога, – предположил Апто Канавалиан.

– Все герои нуждаются в поэтах, – не обращая на него внимания, продолжал Борз, – в ком-то, кто засвидетельствует их… гм… героизм и кто сможет спеть о них песню, сделав знаменитыми, чтобы их имена остались жить в веках.

– Крошке не нужен поэт. Крошка сам останется жить в веках.

– Не важно, – не уступал Борз Нервен. – Я придам всем вашим деяниям больший вес, сделаю их увлекательнее и так далее.

– Все деяния Крошки уже достаточно весомы и увлекательны. Например, когда Крошка хватает поэта за шею и сворачивает ему голову.

– Подобное воистину достойно поэмы, – проговорил Апто.

– А потом заставляет критика сожрать голову поэта, и тот давится словами поэта и его волосами.

– Знаешь, Крошка, – заметил Апто, – над этой остротой следует чуть поработать. Предлагаю убрать пассаж про волосы.

– Крошка уберет критика.

– Волосы, – сказал Блоха.

Шарториал и Стек подошли к ведущей наверх узкой лестнице и остановились. Стек поднял руку.

– На этих ступенях кровь, – прошептал он. – Лучше помолчите.

– Крошка не внимает ничьим приказам.

– Ничьим, – согласился Мошка.

Стек потер лицо:

– Слушайте, это всего лишь мера предосторожности. Не забывайте: как только мы заполучим наше оружие, мы снова станем грозными и опасными и сможем прорубить себе дорогу во дворец.

– Крошка ничего не боится.

– Что ж, прекрасно, – прорычал Стек. – Тогда иди первым. Готов?