Господин смотритель береговых укреплений изволит подняться. Он так шумно ворочается, отодвигая стул, так выпячивает брюхо, что сразу становится ясно – весь этот спектакль не стоит и ломаного гроша. Рыжий боров, когда нужно, проворен сверх меры и тем не на шутку опасен.

С его мощного запястья небрежно, как дамская побрякушка, свисает на ременной петле булава. Длинный стержень с усеянным шипами шаром на конце. Господин барон на спор колет ею грецкие орехи – так, что нетронутое ядрышко выпадает из треснувшей пополам скорлупы.

– К вашим услугам, мадам, – говорит он Мэри и отвешивает шутовской поклон, растопыривая руки. – Премного о вас наслышан,

Пиратесса громко и с нескрываемым презрением фыркает.

– Мне твои услуги не нужны, толстая жопа. Уд у тебя тонок мне их оказывать,

Пока багровеющий Венга ищет достойный ответ, она поддевает носком подвернувшуюся табуретку. И отправляет ее в круглое лицо барона, цветом приближающееся к разрезанной свекле.

Реакция господина смотрителя достойна высшей похвалы. Рука с булавой описывает полукруг навстречу летящему табурету. Тот с грохотом разлетается в щепки. Одна из них оставляет на мясистой щеке барона кровавый росчерк.

Это служит сигналом к началу боя. С криком «En garde![28]» Руперт переходит в наступление на Четыре Руки, стремясь поразить его кончиком шпаги в солнечное сплетение. Громкий лязг сопровождает первый обмен ударами между Бересом и Айзенбардом. Мэри Кровь мечет свою цепь в барона.

В офицерском зале «Красного Быка» закружился dance macabre.

Руперт привык выигрывать свои поединки сразу. Глаз опытного дуэлянта быстро определял слабые места противника. За этим следовала молниеносная атака, каскад вдохновенных финтов. И тот главный удар, ради которого все и затевалось. Ни с чем не сравнимый трепет, когда жало эльфийской шпаги проникает в брешь обороны. В щель доспехов. И в дрожащую от предощущения гибели плоть. Ради этого стоило жить и играть в «Архипелаг».

Но сейчас он понял, что невероятно далек от упоительного момента, далек от удара. И как никогда близок к поражению. Ему показалось – он попал в центр бури, где каждая жалящая песчинка была вражеским уколом. Четыре Руки с легкостью отбил все его атаки. И перешел в наступление, нанося удары с огромной скоростью и великолепным мастерством.

С обеими своими шпагами проклятый мангас управлялся одинаково безупречно. На пятом ударе он чуть было не поразил Руперта в печень. Тот успел вытряхнуть из рукавных ножен дагу и парировать смертельный выпад. Тут же на его лоб лег алый штрих. Четыре Руки мог оставить его без глаза.

Руперт поспешно шагнул назад. Споткнувшись об опрокинутый стул, он потерял равновесие. Длинное тело пирата наклонилось вперед, и Четыре Руки нанес удар сверху обеими шпагами – в сердце и в правое легкое. Под удар слева кое-как легла дага, сместив его в сторону. Но правая сторона лейтенанта осталась без защиты.

Раздался громкий звон. Четыре Руки поспешно отдернул шпагу. Скрестил ее со второй, отступая в защиту. Другая пара его рук принялась судорожно перезаряжать пистолет, рассыпая порох и неловко орудуя пыжом.

Пес Войны, отбивший удар мангаса, за плечо удержал Руперта от окончательного падения на пол.

– Позволите пригласить вашу даму на вальс? – спросил он, указывая палашом на корсара. – Обещаю, что буду с ней нежен.

– Сделайте одолжение, – пробормотал Руперт.

Теперь он обязан этому ублюдку жизнью. И еще будет вынужден разделить с ним честь победы над одним из пиратских главарей.

Но, черт побери, это лучше, чем валяться с пропоротым легким. En garde!

Одна ладонь, Это преимущество в длине давал капитану Бересу его палаш по сравнению с абордажной саблей Айзенбарда. Незначительное на первый взгляд.

Но в таком бою любая мелочь может сыграть решающую роль.

Уповая на длину своего оружия, капитан Берес атаковал на мгновение раньше. Он ударил в горизонтальной плоскости, метя ниже подбородка гнома. Он знал, что гибкость сабли не позволит корсару прямо отражать удар.

И верно, Айзенбард пригнулся, отпуская один из концов сабли. Она распрямилась с певучим металлическим звуком. Берес возвратным движением попытался разрубить противнику плечо, но тут же вынужден был отпрыгнуть. Хитрый гном попытался подсечь ему ноги у щиколоток.

Они застыли напротив друг друга, переводя дыхание и собираясь для новой атаки.

Айзенбард кинулся в нее первым. Когда палаш увел его саблю в сторону, он неожиданно бросил ее.

И, собравшись в живой комок, ударил Береса головой в живот.

Если бы не кираса, капитану пришлось бы плохо. Задохнувшись, он отступил назад. Мотающий головой пират, ничуть не оглушенный, вцепился по-борцовски ему в пояс. Дернул «береговика» вниз и на себя. В рукопашной схватке гномы всегда стараются повалить противника. Особенно если тот намного выше ростом.

Кольцо рук Айзенбарда сжалось на его бедрах. Берес попытался повторить трюк с ударом рукоятью палаша в темя. Но почувствовал, как его отрывают от пола. Сила Оскаленного была невероятной.

Бросив меч, капитан, чей позвоночник под давлением гнома угрожающе захрустел, с размаху хлопнул того ладонями по ушам. Рванул за самые большие кольца в ушных хрящах. Айзенбард замычал от боли и, выгнувшись, бросил капитана Береговой Стражи на пол. Наподдал ему «рогом нарвала», дырявя кирасу и целясь пропороть что-нибудь жизненно важное.

Но после столкновения с кирасой и хлопка по ушам у него перед глазами вертелись черные круги размером с монету. И в этих самых ушах что-то тонко звенело. Шатаясь, Айзенбард сумел только поцарапать капитану бок. Зато Берес схватил его за ногу и тоже повалил на пол.

Руки капитана, режась о бороду, сомкнулись на горле главаря корсаров. И так как руки человека были в два раза длиннее, чем у гнома, Берес завладел преимуществом, которое можно было назвать решающим.

Мэри Кровь тем временем сражалась с бароном Венга.

Ее цепь обвила толстую шею барона. Другой ее конец она в прыжке перекинула через потолочную балку. И повисла на нем всей своей тяжестью.

Барон всхрапнул, И, чтобы уберечь свои шейные позвонки от перелома, тоже повис на цепи, вцепившись в нее руками. Мэри качнулась и ударила его каблуками в живот. Барон ухнул.

Трухлявая балка не выдержала тяжести двух повисших на ней тел и сломалась пополам.

Мэри, хоть и не ожидала падения, оказалась на ногах мгновенно. Барону повезло меньше. Падая, он опрокинулся спиной на стол и теперь с нечленораздельными проклятиями ворочался среди обломков.

Не тратя времени, чтобы подобрать свою цепь, Кровь цапнула из-за голенища трехгранный стилет. И прыгнула к господину смотрителю береговых укреплений.

В этот момент большим пальцам капитана Береса удалось кое-как продавить каменные мышцы гнома. И добраться до кадыка.