В Соединенных Штатах военный министр Стимсон передал журналистам ранее подготовленное заявление Трумэна. В нем говорилось, что атомная бомба, «вобравшая в себя всю мощь мироздания», была сброшена на Хиросиму. «Сила, от которой померкло солнце, обрушилась на тех, кто развязал войну на Дальнем Востоке». Соединенные Штаты, говорилось далее, готовятся разрушить до основания все заводы, доки и коммуникации в Японии. «Ультиматум, составленный 26 июля в Потсдаме, имел целью уберечь народ Японии от дальнейших гибельных потрясений. Руководители страны резко отвергли этот ультиматум. Если они сейчас не примут наших условий, они могут ожидать смертоносного дождя с воздуха — дождя, подобного которому еще никогда не видела эта земля».

Японское правительство хранило молчание.

В среду 8 августа корабль-госпиталь «Транквилити» доставил на Гуам тех, кому удалось спастись после гибели «Индианаполиса». Среди этих людей был и командир «Индианаполиса» кэптен Чарльз Батлер Маквей. Теперь стало ясно, что крейсер был затоплен одной или двумя торпедами, выпущенными вражеской субмариной. 350 или 400 человек из команды крейсера утонули вместе с кораблем, еще около 500 погибли, не дождавшись помощи; только 316 были подобраны живыми. Адмирал Спрюэнс отправился в госпиталь навестить своих прежних товарищей. Он вручил медали «Пурпурное сердце»[51] тем, кто страдал от солнечных ожогов и обезвоживания. «Вы не представляете, как счастлив я узнать, что вы сделали это, — сказал Спрюэнс. — Я скорблю лишь о том, что мы потеряли многих из тех, кого я привык считать почти семьей».

Вечером того же дня СССР объявил войну Японии и вторгся в оккупированную японцами Маньчжурию. В 3:50 следующего утра, 9 августа, В-29 «Бокс Кар» взлетел с аэродрома на Тиниане со второй бомбой. В 11:01 она была сброшена и разрушила город Нагасаки на острове Кюсю.

Адмирал Нимиц был представлен к британскому королевскому ордену Большого креста Бани; вручать награду должен был герцог Глостерский. Но поскольку война явно приближалась к концу, а герцог задержался в Австралии, обязанность вручения награды была возложена на сэра Брюса Фрезера, адмирала. Церемония происходила 10 августа на борту флагмана Фрезера, линейного корабля «Дюк оф Йорк». Нимиц в сопровождении нескольких офицеров из его штаба прибыл на борт в 11:00. Фрезер зачитал отрывок из приказа, затем надел широкую алую ленту ордена Нимицу через плечо. Нимиц приказал угостить членов команды, нанес короткий неофициальный визит и вернулся в штаб, чтобы вновь сражаться с проблемой будущей оккупации.

Ранним утром 10 августа Нимиц получил сообщение от адмирала Кинга, начинавшееся словами: «Это — вестник мира». Далее говорилось о том, что японцы уведомили Вашингтон через швейцарское правительство, что они намерены принять условия Потсдамской Декларации — при условии, что она не нанесет ущерба исключительным правам императора как правителя. США согласились с тем, чтобы японцы сохранили своего императора; но его власть подлежала рассмотрению Верховным командованием союзных сил — до тех пор, пока в Японии не появится ответственное правительство, избранное путем свободного волеизъявления японского народа. Госдепартамент США ожидал согласия на эту уступку со стороны Великобритании, Китая и Советского Союза.

Некоторые советники президента Трумэна рекомендовали прекратить огонь до времени окончательных переговоров, но Трумэн настоял на том, чтобы продолжать давить на японцев — с тем чтобы они не требовали новых уступок. Согласно этому приказу, 21-я группа бомбардировщиков Лемея начала загрузку В-29 для очередного налета. Хэлси отдал по радио приказ своему флоту о целях на северном Хонсю — начать движение и атаковать зону около Токио. Нимиц временно отменил этот приказ; затем, поскольку из Японии не последовало никакого ответа, приказал Хэлси двигаться вперед. Операция была проведена 13 августа; самолеты Третьего флота разрушили несколько сотен вражеских самолетов. Утром 15 августа Хэлси отдал приказ о следующем налете на Токио и уведомил об этом Нимица. Спустя 2 часа он получил срочную депешу от главнокомандующего Тихоокеанским флотом: «Приостановить воздушные атаки».

Ранним утром капитан Лэйтон был вызван в свой кабинет в штабе ГКТОЭ. Специальный телетайп, с которым имел право работать только он, защелкал в своей кабинке. Лэйтон вставил одноразовую ленту, и машина выдала сообщение на понятном языке. Сообщение было от Ор-20-G, работавшим с командующим морскими операциями, и содержало японское сообщение, посланное через швейцарское и шведское правительства, о принятии Потсдамской Декларации.

Как только передача завершилась, Лэйтон вызвал связиста и сказал: «Вышлите по серийному номеру уведомление о получении и сохраните копию». Он оторвал верхний лист депеши и бросился к Нимицу. Было около 7:20 утра.

Торопливо Шагая мимо Ламара, Лэйтон сказал: «Это — самое важное», и вошел в кабинет 00 без доклада.

Адмирал Нимиц сидел за столом. «Что это?» — спросил он.

«Вот», — сказал Лэйтон и протянул ему депешу. Нимиц взглянул на бумагу и улыбнулся: «Только что получил такую от адмирала Кинга». Несомненно, послание Кинга было сообщением о капитуляции Японии.

Адмирал Нимиц, говорил потом Лэйтон, «не выглядел именинником и не скакал от радости, как другие офицеры штаба. Он едва улыбнулся своей особенной, сдержанной улыбкой… как если бы он знал, что так и должно было быть, и ждал этого — и, я уверен, он действительно об этом знал. Он знал, что Япония побеждена, и недавно повторил это несколько раз».

После того как было передано официальное заявление президента о том, что, как он полагает, ответ японцев означает, «полное принятие Потсдамской Декларации, которая настаивает на безоговорочной капитуляции Японии», адмирал Нимиц передал приказ своим подчиненным в тихоокеанских зонах: «Прекратить наступательные операции против японских войск. Продолжать дозоры и патрулирование. Поддерживать меры по обороне и внутренней безопасности на самом высоком уровне; остерегаться вероломных нападений и последних атак со стороны неприятельских войск или отдельных лиц».