Вздохи девочки улетели. Гриманду их не хватало. Он остался один. Опять жалеет себя? Король Кокейна поднял палец к лицу, но Тангейзер перехватил его запястье. Его утешали. Голос Матиаса был спокойным и уверенным, словно он что-то объяснял ребенку:

– Гриманд, я вложу тебе в левую руку арбалет. Держи его одной левой, легко, так, чтобы он мог поворачиваться, опираясь на твою руку. Оружие пока не заряжено. Ты не должен дотрагиваться до рычага и спускового крючка. Я покажу Эстель, как целиться и стрелять. Сила твоя, но цель и решение будут ее. Если она выстрелит, ты снова натянешь тетиву. Тут ты должен подчиняться Эстель. Ты со мной, мой Инфант?

– Да. Да. Я с тобой. – Предводитель воров подумал, что он сошел с ума, и это вызывало в нем гордость. С таким безумием он мог бы править Парижем. – А Ля Росса?

– Я с тобой, Танзер, – сказала девочка. – И Ампаро тоже с тобой.

– Знаю, – кивнул иоаннит. – Ты застрелила Пепина. Ты принесла свою сестру с крыши. Ты уберегла ее от монашек. Ты соединила нас с ней. Ты летела на ослепшем драконе. Никому я не доверяю больше, чем тебе, – и только Грегуару я доверяю так же.

– Что я должна делать? – спросила Ля Росса.

– Я тебе покажу. Сначала потренируешься со мной, потом с Гримандом. Но у меня есть к тебе другая просьба, еще важнее.

– Я сделаю, – пообещала Эстель.

Пламя любви – более горячее, чем вертел, который пронзил его череп, – охватило сердце Гриманда. Ля Росса его дочь. Но он ее дракон. Инфант изо всех сил старался остаться снаружи, не погрузиться снова в видения.

– В этом мире крови и грома, о котором я говорил, – начал Тангейзер, – может случиться всякое. Моя цель – найти Карлу, чтобы сестры и их мать могли быть вместе. Но я могу и не достичь этой цели. Независимо от того, проиграю я или выиграю, попытка потребует на какое-то время оставить тебя здесь. И храброго Грегуара я тоже попрошу оставить тебя, чтобы заняться другим делом.

Парень пробормотал что-то нечленораздельное – Гриманд принял эти звуки за согласие.

– Я знаю, ты справишься, – сказал Матиас мальчику. – Эстель, Карла доверила тебе позаботиться об Ампаро. И я доверяю тебе это. Решения ты должна принимать сама. Ты умная девочка. Люди, ослепившие Гриманда и убившие твою мать, могут прийти сюда. Если ты посчитаешь, что Ампаро грозит опасность, я прошу тебя отнести ее назад в Кокейн. Сделаешь?

– Да.

– Если я останусь жив, то разыщу тебя. Если я умру, ты найдешь женщину, которая ее выкормит. Сможешь?

– Да. Вы не хотите, чтобы я отнесла ее к монашкам?

– Лучше уж пусть она вырастет в Кокейне и ты будешь направлять ее. Осмелюсь предположить, что Карла не возражала бы против этого. Но если ты отнесешь Ампаро туда, тебе придется оставить Гриманда, чтобы он погиб в бою. Ты сможешь это сделать?

Инфант долго слушал наступившее молчание. Он ждал – больше всего ему хотелось умереть в бою. Потом в руку ему скользнула маленькая ладошка. Он держал ее так нежно, что ощутил пожатие детских пальцев.

– Да, – сказала Ля Росса.

– Умница, – похвалил ее госпитальер. – А теперь иди сюда, и я научу тебя стрелять из арбалета.

– Зачем вам два лука? – спросила девочка.

– Хороший вопрос. Потому что стрелы, предназначенные для одного, плохо летят из другого. Для одного древко стрелы слишком гибкое, для другого – слишком жесткое.

– Откуда вы знаете?

– Научился. Некоторые вещи созданы друг для друга, как ты и Ампаро, как ты и Гриманд, как мы с Грегуаром. А некоторые нет.

Король Кокейна улыбнулся. Ему было хорошо. Возможно, дело было в камне бессмертия, хотя это и сомнительно. Как бы то ни было, такой гармонии он не чувствовал никогда в жизни. Ладошка Ля Россы исчезла, и Гриманд снова остался один, но его это не волновало. Новое видение росло и ширилось перед ним, заполняя собой всю тьму.

Пока еще Инфант не пытался представить, как выглядит Матиас Тангейзер.

Ведь он никогда не видел его.

А теперь увидел.

Тангейзер был Смертью.

Гриманд рассмеялся.

Он услышал, что рыцарь тоже смеется. Возможно, именно смех был сейчас нужен им всем, потому что следом за предводителем засмеялся Грегуар, а потом и Ля Росса тоже – и эти звуки слились в еще одно приятное видение.

– Сюда идут четыре человека, – сказала Эстель. – У одного фонарь.

– Они вооружены? – спросил Гриманд.

– У двух арбалеты, как наш, а еще мечи, дубинки и ножи.

– Шлемы?

– У всех. А у двух нагрудники.

– Они похожи на злодеев? На убийц?

– Да. Сержант у двери помахал им. Они не ответили.

Инфант был невозмутим – ничего другого ему не оставалось, потому что он не знал, что делать. Тангейзер отправился на разведку заднего двора особняка Ле Телье, а Грегуара послал за лошадью и повозкой. Гриманд и Ля Росса остались за забором скотного двора, у самых ворот.

– Если они войдут внутрь, – сказала девочка, – Танзер никогда не доберется до Карлы.

Король воров не был в этом уверен, но убийцы в любом случае представляли собой препятствие.

– Я могу подстрелить одного, – сказала Ля Росса, – и они кинутся сюда. У нас есть пистолет, и я смогу застрелить еще одного. Потом мы побежим тем же путем, которым пришли, а они – за нами.

В обычных обстоятельствах Гриманд посчитал бы этот план безрассудным – даже по его меркам, – но в теперешнем состоянии безмятежности он был почти готов поверить в него.

– Почему бы и нет? – сказал король Кокейна. – Я не могу бежать. Но ты с девчушкой можешь.

– Быстрее, – прошипела девочка. – Они подходят к ступеням.

Почувствовав, что его потянули за ремень, Гриманд шагнул вперед и вытянул левую руку с арбалетом, держа его сбоку, на уровне бедра. Плечо Эстель прижалось к его животу – она прицеливалась. Маленькая Ампаро издала воркующий звук. Отцы и дочери, подумал слепой гигант. Таких пар в мире еще не было.

– Я горжусь тобой, как Тангейзер гордится своей девчушкой, – шепнул он своей дочери. – Нет, больше.

– Танзер подстрелил одного, – отозвалась она. – Держи крепче. Дверь открывается. Он подстрелил второго, нет, двух одной стрелой! Она прошла сквозь одного и попала в следующего, но не убила. Держи крепче!

Гриманд напряг руку и подчинился движению Эстель. Стрела полетела в цель. За хлопком тетивы великан расслышал крик боли и страха.

– Натягивай тетиву, быстрее. Натягивай тетиву! – нервничала рядом Ля Росса.

Инфант нащупал ногой стремя арбалета.

– Рассказывай, что видишь, – сказал он дочери.

– Танзер ударил последнего в шею – того, который был ранен стрелой, а сержант побежал к двери, открыл ее и хотел войти внутрь, но шевалье его убил, – быстро протараторила девочка. – Дверь они закрыть не могут. Мешает тело. Танзер бросился внутрь. Там еще люди, я не знаю сколько. Больше мне ничего не видно.