— Ты в порядке? Бога ради, Сасснек, с тобой ничего не случилось?

— Нет, — ответила я. — Да. — И разревелась.

Но слезы быстро иссякли; это было просто радостное потрясение. Я попыталась рассказать обо всем, что со мной произошло, но Джейми не стал слушать. Он подхватил меня на руки, грязную и отсыревшую, и понес к ручью.

— Тихо, тихо, детка. Теперь уже все в порядке. Тебе ничто не грозит.

Я еще не до конца пришла в себя, меня знобило, ночные видения стояли перед глазами. Мой собственный голос казался мне странным, нереальным, мне чудилось, что меня невозможно понять. Но теплое тело Джейми, его крепкие руки был при всем при том более чем реальны.

— Подожди, — сказала я, слабо цепляясь за его рубашку. — Подожди, я забыла. Я должна…

— Господи Иисусе, дядя Джейми, ты посмотри-ка!

Джейми повернулся, не отпуская меня. Младший Ян стоял у входа в мое убежище, обрамленного перепутанными корнями, держа в руке череп.

Я почувствовала, как напряглись мускулы Джейми, когда он увидел находку Яна.

— Святой Боже, Сасснек, что это такое?

— Кто это такой, ты хотел сказать, — поправила его я. — Не знаю. Славный малый, я думаю. Эй, не подпускай к нему Ролло, ему это вряд ли понравится. — Ролло уже принюхивался к черепу с предельным вниманием, и его влажный черный нос подергивался от любопытства.

Джейми всмотрелся в мое лицо и слегка нахмурился.

— Сасснек, с тобой действительно все в порядке? Ты уверена?

— Нет, — ответила я, потому что ко мне наконец-то вернулась способность здраво рассуждать и даже шутить. — Я жутко замерзла и умираю с голоду. Ты случайно не захватил с собой завтрак? — с жадной надеждой спросила я. — Я бы сейчас убила кого-нибудь за яичницу.

— Нет, — Джейми покачал головой, поставил меня на землю и запустил руку в кожаную сумку, висевшую на его поясе, — классический шотландский спорран. — У меня не было времени искать съестное, но я прихватил немного бренди. Вот, Сасснек, глотни-ка, это тебе поможет. А потом, — добавил он, подняв одну бровь, — ты можешь рассказать мне, какого черта тебя занесло в это место, ага?

Я свалилась на камень и с благодарностью приняла глоточек бренди. Фляжка ходила ходуном в моей руке, но дрожь начала утихать, когда темная янтарная жидкость коснулась стенок моего пустого желудка и впиталась в кровь.

Джейми стоял рядом, положив руку мне на плечо.

— И долго ты тут просидела, Сасснек? — мягко спросил он.

— Всю ночь, — ответила я, снова вздрогнув. — Точнее, я тут очутилась вчера, еще до полудня, когда эта чертова лошадь… я думаю, ее надо назвать Иудой, вот как, — сбросила меня вон с того уступа.

Я кивком указала на упомянутый уступ. И тут же подумала, что это место можно наиболее точно описать всего двумя словами: посреди нигде. Вокруг в горах были, наверное, тысячи таких же никому не ведомых уступов, ручьев, лощинок, полянок… Меня как током ударило при мысли, которая давным-давно могла бы прийти мне в голову, если бы я не так замерзла и устала.

— А как, черт побери, ты меня нашел? — спросила я. — Неужели один из Мюллеров поехал вслед за мной? Или… о, нет, только не говори, что тебя привела сюда эта сволочная лошадь, изобразив из себя лесную фею!

— Ты же уехала на мерине, тетя, — укоряющим тоном поправил меня Ян. — А не на какой-нибудь фее. Только мы того коня вообще не видели. Нет, нас привел сюда Ролло. — И племянник гордо улыбнулся, показав на пса, который тут же умудрился изобразить величавое достоинство и одновременно скромность, как будто вообще-то он такими вещами каждый день занимался, так что спасибо, не стоит внимания…

— Но если вы не нашли коня, — немного недоверчиво начала я, — то как вы вообще узнали, что я уехала от Мюллеров? И как мог Ролло… — я умолкла, заметив, как переглянулись мужчины.

Ян чуть заметно пожал плечами, как бы уступая в чем-то Джейми. Джейми присел на корточки передо мной и, приподняв край моей юбки, обхватил мою голую ногу большими теплыми руками.

— У тебя ноги совсем замерзли, Сасснек, — негромко сказал он. — Где ты потеряла свои башмаки?

— Там где-то, — ответила я, махнув рукой в сторону своей норы под корнями. — Они должны быть там. Я их сняла, потому что они совершенно промокли, поставила рядом с собой, а потом не смогла найти в темноте.

— Их там нет, тетя, — сказал Ян. Его голос прозвучал настолько странно, что я невольно уставилась на него, удивленная. Он стоял, по-прежнему держа в руках череп, небрежно перебрасывая его с ладони на ладонь.

— Да, их там нет, — Джейми наклонил голову, дыша на мои ноги, и я в неярком утреннем свете видела, как поблескивают его медные волосы, не связанные в хвост, небрежно рассыпавшиеся по его плечам, перепутанные так, будто он внезапно выскочил из постели и забыл, и думать о них.

— Я уже лег в постель и уснул, — сказал Джейми, как будто услышав мои мысли, — когда эта зверюга вдруг словно взбесилась. — Он дернул подбородком, показывая на Ролло, но не поднял взгляд на меня. — Начал лаять, выть, метался по дому, колотился телом о дверь, — можно было подумать, что снаружи стоит сам дьявол.

— Я на него прикрикнул, — вставил Ян, — потом поднялся, схватил его за загривок и встряхнул как следует, чтобы он угомонился, но он и не думал останавливаться, что бы я ни делал.

— Да, он все бесновался, да так, что у него пена на губах выступила, и я решил, что он точно взбесился. И подумал, что он может нас покусать, так что велел Яну отпереть дверь и выпустить пса, — Джейми немного откинулся назад и хмуро уставился на мои ноги, потом снял сухой лист, прилипший к лодыжке.

— Ну, и что, снаружи действительно стоял сам дьявол? — легкомысленно спросила я.

Джейми покачал головой.

— Мы обшарили весь двор и всю поляну, от загонов до источника, и ничего не нашли… кроме вот этого. — Он открыл свой спорран и вытащил из него мои башмаки. И теперь уже посмотрел прямо мне в глаза, но на его лице не было никакого выражения. — Они стояли прямо на пороге, вот так, рядышком.

Я почувствовала, как у меня на голове зашевелились волосы. И тут же поспешно взяла фляжку и влила себе в рот солидную порцию бренди.

— Ролло бросился куда-то, как борзая за лисицей, — сказал Ян, страстно желая поучаствовать в рассказе. — Но тут же вернулся и начал нюхать твои башмаки и завывать и плакать.

— Мне, честно говоря, тоже хотелось завыть, — уголок рта Джейми слегка приподнялся в улыбке, но я прекрасно видела, что в глубине его глаз затаился страх.

Я тяжело сглотнула, но сказать ничего не смогла, потому что во рту у меня пересохло, несмотря на бренди.

Джейми надел мне один башмак, потом второй. Они были по-прежнему влажными, но слегка согрелись у его тела.

— Я подумал, что ты, возможно, погибла, Сасснек, — тихо сказал он и наклонил голову, чтобы спрятать лицо.