Крилл был в повязках — видимо, получил ранение при попадании торпеды в его корабль. Сквозь бинт проступила кровь, тем не менее его голос был тверд и спокоен.

— Слушаю вас, адмирал.

— Крилл… Мне тяжело об этом говорить, но настала пора вам принять на себя ответственность за судьбу эскадры. Вынужден приказать вам атаковать «Элеонору».

— Вы же понимаете, что это самоубийство. — это был не вопрос, скорее утверждение. Контр-адмирал всего лишь хотел уточнить ситуацию.

— Да. И тем не менее, я надеюсь, что вы сможете отвлечь Патруль хотя бы на две-три минуты, чтобы мы смогли убраться отсюда. Или хотя бы заставите макак разрядить в вас свои мезонные пушки, которые не оставят от нас и мокрого места, если они откроют огонь по флагману.

— Я понял приказ, сэр. Разрешите выполнять? — голос был по прежнему спокоен. Казалось, что контр-адмирал не вполне понял, что жить ему осталось как раз те самые две-три минуты.

— Выполняйте. И поверьте, Крилл, мне очень жаль, что сейчас я вынужден пожертвовать вашим кораблем и… вами, однако другого выхода нет. Если сможете, покиньте корабль.

— Нет, сэр, извините, но я останусь на борту своего авианосца. Прощайте.

Алмейда разразился проклятиями, когда увидел, что один из двух оставшихся в живых авианосцев на полной скорости устремился к «Элеоноре», намереваясь, по-видимому, таранить ее. Два мезонных луча прошли за кормой камикадзе, несколько торпед, выпущенных почти в упор, были тем не менее перехвачены заградительным огнем рекнов. Еще одна торпеда поразила защитное поле рекна, но не только не заставила его маневрировать, напротив, огромный корабль лишь увеличил скорость, неотвратимо приближаясь к флагману Патруля. Алмейда отдал приказ, и все четыре мезонных пушки почти в упор ударили по нападавшему, однако к несчастью, попадания были недостаточно точными — лучи сорвали остатки защитных полей, в трех местах пронзили корпус насквозь, превратив рубку управления в пар вместе с теми, кто там находился, однако авианосец, представлявший сейчас скорее кусок металла с двигателями, чем боевой корабль, продолжал двигаться вперед.

— Мы не успеем убраться с дороги — спокойно заметил Сергеев. — Столкнемся, как пить дать.

— Не каркай. Внимание всем пусковым, бейте «смерчами», всеми, что остались. Огонь!

Рой ракет ударил в лоб надвигающейся громаде, однако в данный момент взрывы не производили нужного эффекта — почти половина корабля была разнесена на атомы, однако остаток — довольно массивный — продолжал надвигаться на «Элеонору».

Еще два голубых луча прорезали пространство — не задев все еще неповрежденного бункера с антивеществом, они проделали в оплавленном корпусе две огромных дыры, диаметром в несколько десятков метров, однако это уже никак не могло повредить мертвому кораблю. Теперь казалось, что столкновение неизбежно, тем более, что путь к спасению — уход на струну, был недоступен «Элеоноре», как и рекнам, ей оставалось еще несколько минут до полной зарядки батарей.

Мезонные орудия всех кораблей эскадры били по рекну, пока наконец один из лучей не зацепил-таки топливный бункер. Остатки авианосца исчезли в огненной вспышке, однако он уже был настолько близко от флагмана, что и ему изрядно досталось.

В один миг «Элеонора» лишилась всего лобового защитного экрана. Броня в основном устояла, чего нельзя сказать о вспомогательном оборудовании и вооружении — чуть ли не треть лазерных и импульсных батарей вышла из строя, один из флайдеков был серьезно поврежден, три из четырех мезонных орудий перестали существовать. Корпус был пробит в трех местах, погибло около тридцати человек, обслуживавших пушки.

Расчет Бразраара полностью оправдался. Пока эскадра приходила в себя, пока снова набирали силу разряженные мезонные излучатели, пока искалеченная «Элеонора» восстанавливала свои защитные поля, прошли те минуты, которых так не хватало адмиралу.

Остатки его эскадры исчезли с орбиты Кемта…

… и материализовались спустя несколько минут в системе Лесса. Однако, если первая часть плана Бразраара увенчался успехом и ему, пусть и потеряв авианосец, удалось спасти по крайней мере треть эскадры, к своему глубокому огорчению, транспортов, забитых эвакуированными с Аркола людьми, он в системе не обнаружил.

Впрочем, они были здесь. Предусмотрительный Алмейда приказал отвести корабли в астероидный пояс, где их нельзя было засечь никакими детекторами, к тому же рекны не имели возможности обшарить даже свободное пространство — исследовать всю систему можно за месяц или за два, но никак не за несколько минут. Бразраар надеялся, что корабли торчат в стандартном джампойнте, однако тут его постигло разочарование.

— Внимательно следить за пространством. Ищите корабли — приказал он наблюдателям, впрочем, потеряв уже всякую веру в успех.

Лесс был не слишком-то гостеприимной системой, здесь была только одна проверенная и внесенная в справочники прыжковая точка, та, в которой в настоящее время находился его авианосец. В остальном система была порядком замусорена метеоритными полями, астероидными поясами и другой гадостью, которая так осложняла жизнь навигаторов. Собственно, поэтом адмирал и рассчитывал, что трейдеры находятся где-то близко.

Радарные лучи минута за минутой обшаривали пространство, сенсоры масс-детекторов прислушивались к малейшим изменениям в гравитационной схеме системы, оптические телескопы изучали каждый кубический метр на пределе своих возможностей.

— Сэр! Мы засекли зеленую вспышку! — раздался в динамике голос — Довольно далеко, почти в астероидном поясе.

— Параметры! — рявкнул адмирал. «Конечно — подумал он — что может быть надежнее, чем спрятать корабли среди камней, кто их там найдет».

— Предположительно, струнная капсула, сэр. Даже для истребителя вспышка слишком слабая, координаты…

Бразраар отдал приказ, и авианосец устремился к той точке, где был зафиксирован зеленый отблеск. Рядом с его кораблем шли восемь истребителей — остальные истребители и крейсера ушли к другим системам, в надежде, что земляне прячутся именно там. Что ж, повезло именно ему, теперь уж они если и не расквитаются с Патрулем за понесенное поражение, то по крайней мере значительно испортят тем радость победы.

— Выпустить торпеды, все! Управление с пультов операторов. — скомандовал он. До цели было еще очень далеко, мезонные пушки не достанут их, однако ракеты, которые летят значительно быстрее авианосца, первыми достигнут транспортов.

Из пусковых установок авианосца одна за другой вырывались тяжелые торпеды, устремляясь к далеким целям. До трейдеров оставалось еще километров шестьсот, однако электронные телескопы позволяли их видеть. Бразраар понял, что транспорты не так уж и беззащитны, рядом кружилось несколько крошечных объектов, по-видимому, эсминцев. Но ему было уже наплевать на противника, лишь бы уничтожить макак, любой ценой, пусть даже ценой своей собственной жизни и жизней своих подчиненных. Конечно шесть или восемь эсминцев без особого труда, хоть и с некоторыми потерями, могут справиться с авианосцем, лишенным истребительных сфер, однако это будет потом, когда тысячи макак уже будут замерзшими трупами, перемешанными с обломками бывших имперских транспортных кораблей.