«Хорошая примета!» — одобрительно зашептались в задних рядах.

Мать поселка властно взяла за плечи «жениха», повернула спиной к «невесте», а «свекровь» степенно вынула из-за пазухи несколько воняющих рыбой свертков.

Сельдь разложили прямо на снегу. Десятка два жирных рыбин источали такой головокружительно вкусный аромат, что у меня забурчало в животе. Как тут не вспомнить недоеденную булочку!

«Жениха» хорошенько раскрутили вокруг своей оси, приговаривая: «Сети в воду ты бросай, кого хочешь, выбирай!», потом со смехом и шутками остановили перед выставкой достижений хельского хозяйства… То есть перед соленой сельдью в ассортименте.

— Ну что, сын! — торжественно проговорила «свекровь». — Отыщи свою судьбу!

«Ай, я милую узнаю по селедке!» — затянули хель в несколько голосов, так слаженно и красиво, словно репетировали каждую свободную минутку.

Вторя им, в загонах заревели медведи.

Юноша замер сусликом (хотя в своем зеленом одеянии он больше походил на кузнечика), только глаза перебегали с одной рыбины на другую. Надо думать, в случае неправильного ответа помолвка не состоится.

Хотелось крикнуть: — «Что вы на нее смотрите? Нюхайте!». Каюсь, решительность момента проняла даже меня. С моей точки зрения, выбрать было совсем несложно: только Альг-исса клала в свою сельдь кориандр.

Кажется, «жених» моего мнения не разделял: прикусил губу, обвел растерянным взглядом стоящих вокруг…

Альг-исса насупилась еще сильнее, и от нее плеснуло такой волной дегтярно-густого страха, что я решилась: показала «жениху» глазами на крайнюю справа рыбину.

— Вот! — обрадованно выкрикнул он, схватив за хвостик аппетитно пахнущую сельдь. — Правильно?

На лице его читались такая надежда и ожидание, что я умиленно вздохнула.

— Правильно! — подтвердила Мать звучно. Растянула губы в улыбке, поманила к себе Альг-иссу, вложила тонкую руку «жениха» в лопатообразную ладонь «невесты», и провозгласила торжественно: — Объявляю Альг-иссу и Вет-исса рыбкой и прикормкой! Вечером мы это отпразднуем, как полагается!

Присутствующие растроганно заахали, «свекровь» смахнула скупую хельскую слезу.

Петтер, пользуясь случаем, обнял меня, и я склонила голову ему на плечо. Момент располагал…

Одна Альг-исса, кажется, не поддалась всеобщему умилению — насупилась и сдавила руку жениха так, что он поморщился от боли. Потом она отпихнула его от себя, заставив «свекровь» недовольно нахмуриться.

— Ай, пойду я, — проронила Альг-исса и понуро, приволакивая ноги, двинулась прочь. Запах ее был горек, как вкус хинина. На счастливую молодую она не походила даже отдаленно.

Хель заворчали, с сочувствием поглядывая на расстроенного чуть не до слез новобрачного.

Было неприятно, словно мы подсмотрели сцену, не предназначенную для наших глаз.

— Эй, постой! — рявкнула Мать и бросилась догонять Альг-иссу.

Хель словно ветром размело по поселку, так быстро они ретировались.

Возле уже не нужной селедки остались лишь я, Петтер и тихо всхлипывавший Вет-исс. Даже «свекровь» ушла — теперь ее сын всецело принадлежал жене.

— Пойдемте? — предложил Петтер, явно испытывающий неловкость из-за слез новоиспеченного мужа. Я кивнула и позволила ему меня увести.

— Кажется, я сделала глупость, — тихо призналась я Петтеру уже на пороге. — Я подумала, Альг-исса влюблена в него, а оказывается…

— Нет! — вскричал за нашими спинами ломкий мужской голос. — Неправда!

— Что именно? — уточнила я, с неохотой оборачиваясь.

Вет-исс, встрепанный, с размазанной косметикой, выглядел так жалко, что хотелось дать ему конфету и погладить по голове. Впрочем, нереализованный материнский инстинкт быстро отступил под натиском здравого смысла. Хель не едят сластей, а чтобы достать до макушки юноши хель, мне понадобилась бы лестница.

— Про то, что Альг-исса меня не любит! — так горячо заговорил он, что удивительно, как снег вокруг него не растаял.

— Значит, — медленно проговорила я, — вы считаете, что она вас любит?

— Да! — энергично кивнул Вет-исс, в запале вытирая слезы вместе с косметикой рукавом парадного одеяния.

— И с чего вы это взяли? — уточнила я, прищурившись.

Петтер рядом хмыкнул.

— Она сама мне призналась! — простодушно сообщил Вет-исс.

— Хм, — Я задумалась. Нельзя сказать, что хель совсем не способны на ложь, однако кокетничать они умели не лучше окрестных ледников. — Прямо так и призналась?

— Ну да, — он смотрел на меня, как на ребенка, не понимающего очевидных вещей. — Вы что же, думаете, я сам решился… ну, на это все?

Вет-исс ткнул пальцем на валяющуюся под ногами рыбу.

— Не знаю, что и думать, — развела руками я. — Согласитесь, она вела себя совсем не как счастливая невеста!

— Я знаю, — Вет-исс потупился и по-детски шмыгнул носом. — Не пойму, что с ней! Она уже несколько дней сама не своя! И даже говорить не хочет!

В голове моей пойманной рыбешкой билась мысль. Поведение Альг-иссы и мне казалось странным. Положим, даже опытный аромаг не всегда мог разобраться в эмоциях хель. Однако я достаточно хорошо знала Альг-иссу, чтобы различать ее настроение даже без помощи обоняния. Неужели я могла так легко перепутать отчаяние из-за нежелания выходить замуж со страхом потерять любимого?

— А вы уверены, — видя мою задумчивость, Петтер решил взять инициативу в свои руки, — что правильно поняли Альг-иссу? Может, она хотела просто… погулять?

Кислый аромат лимонника выдавал его сомнения.

— Да как вы!.. — Вет-исс задохнулся от негодования. — Она же мне рыбу присылала! Я… Я сейчас! Подождите!

Он развернулся и со всех ног куда-то кинулся. Нам с Петтером ничего не оставалось, кроме как отправиться в дом.

Я корила себя за помощь Вет-иссу. В конце концов, могла ведь и не вмешиваться без спросу, тем более не разобравшись?!

— Мирра, прекратите! — велел в конце концов Петтер, надо думать, утомившись наблюдать за моими метаниями. — Идите сюда!

Я усмехнулась его командирскому тону, однако послушалась. И была вознаграждена: Петтер выдал мне из неприкосновенного запаса чашку кофе и — о, чудо! — добыл из какого-то свертка еще горячую булочку!

— Петтер, вы — прелесть! — искренне сказала я.

— Ешьте, — хмыкнул он, и только звонкое мандариновое благоухание выдавало его радость.

Облизываясь, как кошка, я принялась завтракать, и на этот раз никто мою трапезу не прервал.

— Кажется, мы сглупили, — призналась я, дожевывая последний кусочек булки. — Мчались предупредить хель, толком не зная, что именно им грозит.