пять часов. Но и за это время я успел съездить в небольшой рейд и поймать двух нечистокровок, что, впрочем, меня не особо вдохновило. Было скучно. При этом я, уж конечно, спалился – пара человек узнала во мне не так давно умершего во время другой спецоперации приятеля, и поднялась шумиха. А я ведь сразу сказал моим коллегам из шестого отдела, что так и будет! Зря они ко мне не прислушались. Впрочем, это был первый и последний раз, когда моё мнение не приняли во внимание.

После этого инцидента всем стало понятно, что проект с аватарами надо срочно обнародовать, чтобы другие охотники не пугались внезапному воскрешению своих коллег. Так и появился Каспер – великий и ужасный. Невидимый, хладнокровный, жестокий и беспощадный руководитель всего НИИ СКОК, живущий в чужих телах. Гроза всех непутёвых охотников и чистокровных вампиров. Непобедимый и неуловимый. Практически бог, надзирающий с небес за проделками простых смертных. Кличку ему придумал я – это было моим видоизменённым прозвищем из седьмого отдела. Вроде связь и не бросается в глаза очевидным образом, но те, кто знал меня в той, прошлой жизни, могли бы догадаться, что я жив. Правда, они не догадались, никто. Даже Лина. Так я и остался фиктивно мёртвым, и моё настоящее имя вскоре все позабыли.

А вот имя Каспера звучало теперь всё чаще и чаще – и в Смоленске, и в Москве, и среди охотников по всей России, и даже у чистокровных вампиров. Его именем угрожали нерадивым работникам, в том числе и руководителям отделов, а вампиры пугали им своих отпрысков как бабайкой. Невидимый Каспер присутствовал всюду, вызывая благоговейный трепет. Каспера было нельзя вычислить, перехитрить, обмануть. Все его операции были настолько хорошо продуманы, что любое сопротивление неизбежно влекло за собой негативные последствия для сопротивляющегося. За первые пару‑тройку месяцев мне удалось не только ловко, словно играючи, отловить нескольких вампиров первого типа, но и значительно подтянуть дисциплину в рядах охотников. Парни из шестого отдела довольно потирали руки, празднуя успешно внедрённый проект. Но тут вдруг в игру вошёл Вернер.

Поймать его, в общем‑то, не составило труда. Я пришёл к нему в ювелирную мастерскую в теле аватара и внаглую показал свой серебряный жетон охотника. Спросил, сможет ли он сделать такой же, только из золота. Надменно хмыкнув, он кивнул и назвал срок в неделю, даже взял предоплату, а в ту же ночь убил меня, размотав красную нить.

Каково же было его удивление, когда через неделю я снова позвонил ему – находясь в том же самом теле – и спросил, готова ли работа. Помолчав немного, он извинился и сказал, что ещё не успел выполнить заказ. Потом добавил, что если я соглашусь встретиться с ним сегодня вечером в парке, то он оперативно выполнит работу прямо при мне.

– Знаю, что мне не следовало сюда приходить, – сказал он, в знак приветствия протягивая руку. Пожимать её я, разумеется, не стал. Тогда он просто сел на скамейку и, закинув ногу на ногу, добавил. – Сегодня вы меня, конечно же, поймаете. Уж раз сам Каспер взялся за дело, то мои шансы малы. Но, на случай, если вам хватит мудрости меня услышать, всё же предупрежу: от этого станет хуже в первую очередь вам.

– Кому это «вам»? – с напором спросил я.

– Всем. И охотникам, и вашему НИИ, и вашей стране, и русским, и даже вам лично, Каспер.

– Напрасно вы меня пугаете, Вернер, – ответил я ему строго. – Вы даже не подозреваете, с кем имеете дело.

– Вы тоже не подозреваете, с кем имеете дело, мой дорогой друг. Но, нет, не нужно больше слов. Сейчас я пойду с вами, и мы вернёмся к этому разговору через пару лет.

В общем, можно сказать, что он почти не сопротивлялся. Только когда увидел, как со всех сторон к нам приближаются охотники и берут его в плотное кольцо, внезапно сорвал перчатку с левой руки и схватил меня за жетон. Грубо натянул цепочку на моей шее со словами:

– А заказы ваш покорный слуга Эмилиан Вернер всегда выполняет в срок. Вот, пожалуйста, готово.

Ну и щедрость! И даже доплатить не попросил!

Короче, кулон охотника пришлось после этой операции выплавить новый – мой, превращённый в чистое золото, больше не работал с магнитными замками. А в остальном же этот рейд оказался самым лёгким из всех. Алхимик первого типа, да ещё и паук, просто сдался – без боя и спецэффектов.

Проблемы возникли позже. Чуя неладное, я отправил Вернера в «ссылку» в Москву. На всякий случай решил не держать его рядом с собой в смоленском штабе. И уже через месяц начались странности – московское начальство отчиталось мне, что им вновь удалось договориться о получении государственного финансирования, и они готовы расширять территорию штаба, запустить масштабный ремонт и набрать больше сотрудников. Я не возражал, но ушки у меня были на макушке. Позже я заметил, что некоторые данные о работе московских отделов теперь были засекречены и ни одним из наших мастер‑ключей не открывались. Сделав вид, будто ничего не заметил, я ждал, что случится дальше. А дальше, внезапно, воскрес проект с вирусом и вакциной, приостановленный ещё в начале девяностых, сразу после развала Советского Союза. Россию все эти воинственные советские планы не интересовали, поэтому проект покрылся пылью и паутиной, но вдруг, почти через тридцать лет, к нему снова вернулись. С чего бы это?

Начиная волноваться, я принялся «копать» под Вернера. Досконально изучил все вещи, которые охотники конфисковали и вывезли из его мастерской. Помимо всего прочего, там был дневник его жены‑паучихи, из которого я, к своему глубокому удивлению, узнал, что Вернер близко дружит с Константином Цепешем – тем самым, кого я мечтал поймать с первого моего дня в СКОК, но всё никак не решался. Возможно, это знак – подумал я. Сейчас, когда я мастерски управляю своими аватарами, у меня есть все шансы