Средства корабельной радиосвязи находились в заведовании судовых минных специалистов, а общее руководство корабельной радиосвязью осуществлял 2-й (радиотелеграфный) флагманский минный офицер штаба командующего морскими силами Балтийского моря, с 17 июля 1914 г. — флотом Балтийского моря. Береговые радиостанции флота входили в состав Службы связи флота. Накануне войны должности начальника Службы связи на Балтийском флоте занимали соответственно старший лейтенант И. И. Ренгартен[1035], сменивший на этой должности старшего лейтенанта А. М. Щастного, и капитан 1-го ранга А. И. Непенин.

В самом начале войны командованием Балтийского флота было принято решение об установке в Кильконде на острове Эзель первого разведывательного радиопеленгатора. Конструкцию этого приемника, известного как радиопеленгатор «компасного типа», главной составляющей которого является антенна направленного действия, разработал И. И. Ренгартен.

Особую роль в активизации радиоразведки на Балтийском флоте сыграла история с захватом германского крейсера «Магдебург», потерпевшего в ночь на 13 августа 1914 г. навигационную аварию у острова Оденсхольм в устье Финского залива. При захвате крейсера в руки русских моряков попали ценнейшие документы по радиосвязи германского флота, в том числе два экземпляра «Сигнальной книги германского флота». Уже к середине октября 1914 г., благодаря усилиям Ренгартена, было налажено дешифрование действующих немецких шифров и стало возможным читать составленные по «Сигнальной книге германского флота» радиограммы. К середине ноября 1914 г. старший лейтенант Ренгартен разработал «Правила донесений о радиотелеграфировании неприятеля» для береговых радио- и радиопеленгаторных станций. В «Правилах» указывалось, что «все береговые радиостанции должны записывать принимаемые ими иностранные радио, как бы отрывочно они ни принимались. Содержание таких радио должно быть через центральные станции представлено в штаб Командующего флотом в возможно короткий срок»[1036].

Состояние Революционной армии свободной России, в которую была переименована Русская императорская армия после отречения Николая II, в сентябре-октябре 1917 г. стало совершенно удручающим. В «не подлежащих оглашению» сводках этого периода, которые составлялись военно-политическим отделом штаба Верховного главнокомандующего, содержались следующие неутешительные выводы: «Общее настроение армии продолжает быть напряженным, нервно-выжидательным. Главными мотивами, определяющими настроение солдатских масс, По-прежнему являются неудержимая жажда мира, стихийное стремление в тыл, желание поскорее прийти к какой-нибудь развязке. Кроме того, недостаток обмундирования и продовольствия, отсутствие каких-либо занятий ввиду ненужности и бесполезности их, по мнению солдат, накануне мира угнетающе действуют на настроение и приводят к разочарованию»[1037].

В той же сводке приводилось донесение командующего 12-й армией: «Армия представляет из себя огромную, усталую, плохо одетую, с трудом прокармливаемую, озлобленную толпу людей, объединенную жаждой мира и всеобщим разочарованием»[1038]. Такая жесткая характеристика без преувеличения могла быть в равной степени применена ко всем войскам и флоту.

В этой ситуации разведывательная информация, не упреждающая, не раскрывающая планов противников, была просто не нужна. Профессиональные разведчики, офицеры и генералы вместе со своей Родиной пришли к Октябрю 1917 г., который круто изменил судьбу страны и всего мира и развел по разные стороны баррикад родных и близких, вчерашних соратников и единомышленников.