и зарубежного образца с боевыми бронебойными снарядами?

Генерал перевёл взгляд на присутствующего здесь начальника полигона и тот твёрдо ответил:

- Найдутся, товарищ Сталин.

Тыкнув пальцем поочерёдно в Морозова и Котина:

- Вы – командиры среднего и тяжёлого танков соответственно. Как Председатель Государственного Комитета Труда и Обороны и Верховный Главнокомандующий, приказываю: сформировать экипажи из инженеров своих конструкторских бюро и в понедельник с утра приступить к последним государственным испытаниям. Программа испытаний: пробег до полной выработки запаса топлива, стрельба по мишеням до полной выработки боекомплекта и затем обстрел танка боевыми бронебойными снарядами. «Т-34» - орудиями ПТО тридцать семь и сорок пять миллиметров, танка «КВ»…

Задумываюсь - как бы не наломать дров, затем спрашиваю:

- Товарищ Котин! Ваш танк, действительно выдержит попадание любого трёхдюймового бронебойного снаряда, как про то мне пел Павлов?

Тот, не задумываясь, уверенно отвечает, как топором рубит:

- С любой дистанции, товарищ Сталин!

 

Как мне было известно из «послезнания», на последних испытаниях обстрелом корпуса и башни «Т-34», они ближе чем с трёхсот-четырёхсот метров - за милую душу дырявились калибрами 37 и 45 миллиметров. В зависимости от участка брони, конечно.

«КВ», конечно – «другое дело» и, стрелять в него будут - хоть и бронебойными снарядами, но из «родной» танковой пушки «Л-11» с длинной ствола всего 30 калибров… Но всё равно – подстраховаться надо.

Поэтому:

- «С любой» не надо! Самая рабочая дистанции для противотанковой пушки - пятьсот-шестьсот метров, ей и будем придерживаться.

Затем, говорю глядя прямо в глаза Морозова:

- …При обстреле, экипаж должен находиться внутри машины.

А сам со злорадством думаю:

«Убить не убью – но перепугаю тебя до смерти. Чтоб ты, сцуко, обосрался и наложил полный комбинезон собственного «добра»!».

Тот, слегка взбледнув лицом, с забегавшими глазками:

- Товарищ Сталин! Испытания танков проводят специальные заводские испытатели, а не конструкторы!

Подойдя вплотную, я угрожающе прошипел подколодным аспидом:

- А воевать на ваших танках тоже будут «заводские испытатели»? По сравнению с мобилизованными рабочими и крестьянами, вы со своими коллегами - находитесь в ещё довольно выигрышном положение, ибо досконально знаете конструкцию своего изделия. Если испытания пройдут успешно, все вопросы товарищей танкистов военных к вашим конструкторским коллективам – сами собой отпадут, как по осени хвостик у ящерки.

Ехидно добавляю:

- Вы и товарищ Максарёв, если я правильно расслышал - обвиняете товарищей танкистов в «крайне небрежной» эксплуатация танков и «самых грубых нарушениях правил по сохранению боевой материальной части»… Так покажите им, как их надо правильно эксплуатировать!

Насмешливо:

- Или не уверенны в своём танке и оттого сцыте, товарищ Морозов? Так скажите об этом прямо и честно - как и положено настоящему коммунисту! Обещаю при товарищах: мы Вас за это не съедим - а всего лишь снимем с должности, назначив на неё человека более смелого и компетентного… Так, что?

Тот, сперва мельком глянув на своих инженеров - стоящих с открытыми ртами, на директора завода – как в штаны насравшего, отвечает твёрдо:

- Я уверен в конструкции своего танка, товарищ Сталин!

- Вот и ладненько!

Вынув карманные часы, глянув на циферблат и засунув на место:

- На сегодня все свободны, встречаемся в понедельник на полигоне в Кубинке ровно в семь нуль-нуль.

Уже глядя в спины:

- А Вас, Федоренко и товарищ Романов, я попрошу остаться. Надо обсудить кое-какие детали предстоящих в понедельник мероприятий…

 

***

После обсуждения «деталей», что заняло около часа, съездил с Начальником Главного танкового управления Федоренко и группой других товарищей, на Бронетанковую ремонтную базу Наркомата обороны, что близ 2-го Хорошевского проезда. Сюда уже прибывают «Т-34» и «КВ» и всё необходимое для «Танковой бригады нового строя». Для создания специализированых боевых машин – «танков артиллерийской поддержки» (самоходных орудий) (ТАП), «эвакуационного-ремонтных танков» (ЭРТ), «инженерно-сапёрных танков» (ИСТ) и всего такого прочего – вплоть до «транспортных танков снабжения» (ТТС), некоторые из них прибывают без башен и даже без подбашенных бронелистов.

 

Застал там Шпитального и Таубина со всем своим дружным коллективом конструкторов 23-мм зенитной пушки «СЗВ-41». Они пытались засунуть в открытую сверху башню «Т-34» спарку, но у них пока не выходило ни хрена.

- Товарищ Сталин! Этому танку нужна более просторная башня!

Я лишь усмехнулся:

- Тоже мне, великое открытие свершили!

- Так что же делать?

- Сухари сушить.

Переглянувшись со своими, Таубин решает:

- Установим пока вообще без башни – на тумбе морской 45-мм зенитной пушки, прикрыв экипаж откидными бронещитками.

Так глядишь и приучу хроноаборигенов своими мозгами шевелить, а не то чуть что:

«Что делать, товарищ Сталин?».

Пообщался «тет-а-тет» со Шпитальным, выслушал о проблемах развёртывания производства пушек Таубина-Бабурина на заводах Наркомата вооружений и, приняв внушительный список саботажников и вредителей – фамилий в двести, спрятав в карман сказал:

- Я сам передам его товарищу Влодзимирскому. Но позже! Пока же скажите этим товарищам: «Как вам не стыдно!».

Надеюсь, поможет.

 

Походил, посмотрел, пообщался: коллектив кажется достаточно квалифицированным, руководство - вполне адекватным, предприятие - довольно-таки хорошо оснащённым и работа на нём буквально кипит.

После митинга, на котором я толкнул перед творческим и трудовым коллективом базы короткую – но вдохновляющую на трудовой энтузиазм речь, посидели с Федоренко в кабинете с директором - военинженером I ранга Мельником, обсудили кое-какие возникшие проблемы.

В частности оказалось, что 122-мм гаубицу «образца1909/30 г» в САУ не засунуть, так как у этой «француженки» нет верхнего станка и по горизонтали она наводится поворотом сошника.

Ну, что делать?

Махнув рукой:

- Ставьте тогда уж сразу современную «М-30». Один хрен для таких тягачей не хватает. А так глядишь – повоюет!

На «реальной» «СУ-122» она стояла, встанет и на «альтернативную» «АТ-122» - должна встать как миленькая. Правда, у той угол возвышения был всего 25 градусов - так что была она скорее штурмовым орудием. Но, ничего: у «АТ-122» рубка открытая - так что необходимый для навесной стрельбы угол вертикальной наводки в 63 градуса, сохранится.

У Мельника был всего один вопрос:

- На тумбе ставить «М-30» или на рамке, товарищ Сталин?

Рявкаю:

- Для особо одарённых повторяю: на танке! Вы что, товарищ Директор? Только вчера родились?

Больше вопросов не было.

Убедившись, что всё на мази и через недельку «Бригаде нового строя» можно будет приступать к полевым учениям - уставший до чёртиков, но довольный как слон, поехал домой.

 

***

Остаток субботы провёл в тесном семейном кругу, а точнее: попарился с собственной бабой в баньке,