вон той мачты с красным флагом. После чего с дистанции пятьсот метров по нему будет произведено по четыре выстрела в лоб, в борта корпуса и башни. По танку «Т-34» - из 37-мм и 45-мм противотанковых орудий. По «КВ» - из 76-мм орудия «Л-11».            

- Предупреждаю: машину покидать запрещается до подачи сигнала «Отбой» по радио, а в случае его повреждения - сиреной. В случае если экипаж по каким-то причинам не в состоянии продолжать выполнять боевое задание, в случае какого-нибудь «ЧП» - белый флажок из башни. Тогда стрельба по танку будет прекращена.

После его взмаха рукой, коротко прозвучал сигнал сирены.

 

После чего мы с Федоренко и Романовым отошли в сторонку, предоставив генералу Косынкину произвести инструктаж по «технике безопасности». Вроде бы достаточно далеко отошли, но тем не менее морозный воздух донёс до моих ушей:

- Товарищи, предупреждаю со всей серьёзностью: в случае поворота башни танка в сторону командно-наблюдательного пункта - по нему без предупреждения будет открыт огонь на поражение из зенитных орудий.

Недалеко расположились хорошо окопанные и замаскированные позиции четырёх- орудийной батареи 76-мм зенитных пушек «образца 1938 года», возле которых наряду с расчётами маячили бойцы моей личной охраны, вооружённые снайперскими винтовками и «Томми-ганнами». Возле меня же в этот день, постоянно маячили ещё двое с «чемоданчиками охранника» - раскладными бронещитами, то есть.

Сколько не разубеждал своего Начальника охраны в целесообразности таких «мероприятий» - но он настоял на таких мерах безопасности:

- Бережённого Бог бережёт, Иосиф Виссарионович!

- Ага… А не бережённого – конвой стережёт.

 

Невольно открыв рот пройдясь вдоль строя впервые увиденных настоящих «тридцатьчетвёрок», показываю пальцем на третью машину:

- Товарищ Морозов! Этот танк ваш.

Не увидев реакции, сам скомандовал:

- Экипаж… По местам!

Ряженные танкисты неуклюжей «верблюжьей» трусцой подбежали к танку и принялись на него карабкаться по гладким и обледеневшим по причине холодного сезона бортам… Вот кто-то из них – кажется это заряжающий, которого «играл» конструктор корпуса Таршинов, сорвался с башни и упал оземь сверзнувшись на спину.

Кроме него и самого Морозова, в экипаж входили Кучеренко (механик-водитель) и инженер-конструктор Черняк (стрелок-радист).

Не удержавшись, выкрикнул:

- А специальные поручни на танк присобачить – не судьба была? Всё за вас Сталин должен соображать, ленивые недоумки!

Увидев директора и главного инженера Харьковского завода в толпе, подзываю их жестом, и:

- Возьмите на карандаш, товарищи и особенно Вы - товарищ Максарёв: танку нужно приделать поручни для удобной посадки-высадки экипажа и перевозки десанта на броне.

Новая беда: за что-то зацепившись зимним комбезом - стрелок-радист застрял в люке мехвода, мешая забраться на место мехвода Кучеренко, поэтому посадка экипажа несколько затянулась…

Ну, наконец вроде уселись по местам горе-танкисты и даже особо потерпевших нет.

Высунувшись из-за общего башенного люка непревзойдённо-уёбищной конструкции, Морозов достаточно бойко доложил:

- Товарищ Председатель Государственного Комитета Труда и Обороны… Экипаж к бою готов!

-       Вижу, молодцы.

 

Усмехнувшись, подхожу к тяжёлым танкам и, довольно долго задумчиво простояв у 52-х тонного «КВ с большой башней» - разглядывая кольца брони на внушающем невольное уважение толстом стволе 152-мм гаубицы и, пробурчав про себя:

«Этот однозначно не доедет…».

Спрашиваю у столпившихся кучкой конструкторов этого монстра:

- Гаубицу не пробовали на 90 градусов вокруг продольной оси повернуть?

Недоумённо переглянулись и Главный вопрошает:

- Зачем?

- Затем, что противооткатные устройства окажутся сбоку и высоту этой «колокольни», можно будет уменьшить…

Прищурившись, прикинул на вскидку ладонью:

- …Сантиметров на тридцать. А это в свою очередь даст экономию массы - тонны в полторы, а то и все три.

Снова переглядываются – на этот раз изумлённо и, Котин:

- Не догадались, товарищ Сталин! Но это надо поручить товарищ Петрову из…

Прервав:

- В свою очередь, обязательно на эту тему поговорим.

Махнув рукой, указал на первый же «КВ с малой башней», стоящей рядом:

- Ладно, начинаем… Товарищ Котин, командуйте!

Тот, сразу же зычно выкрикнул:

- Экипаж… По местам!

В экипаж тяжёлого танка вошли практически все бывшие на совещании питерцы-кировцы - кроме директора Зальцмана, конечно. Котин – командир, Шамшурин – мехвод, Духов – наводчик, Курин – заряжающий и Ермолаев – стрелок-радист. Тоже были проблемы – люк на башне один, а народу в башне – трое… Поэтому образовалась очередь, как у прилавка мясного отдела при «Застое».

Поманив пальчиком подзываю к себе директора Кировского завода Зальцмана:

- Люков на башне у «КВ» должно быть не менее двух. Поняли?

- Понял, товарищ Сталин.

- И про поручни для экипажа и десанта тоже не забудьте.

 

В этот раз обошлось без цирковых номеров - как в случае с «Т-34» и, вскоре Котин бодро доложил о готовности.

Услышав это, я во всю глотку выкрикнул Гудерианом:

- Танки… ВПЕРЁД!!!

И махнул рукой в направлении выезда из полигона.

Мгновенно взревели лишённые глушителей мощные дизели, лязгнули гусеницы и обдав нас копотью - обе стальные махины рванули наперегонки и, вскоре скрылись за ближайшим поворотом.

Минут пять постояли толпой провожая их взглядами, затем посмотрев на часы, предлагаю:

- Ну что, товарищи? Что даром то, сопли на свежем воздухе морозить? Давайте проследуем на командно-наблюдательный пункт.

 

***

Конечно, все на КНП не влезли. Кроме меня - охрана во главе с Косынкиным, «группа особо приближённых лиц»… Ну и, те – которых эти испытания напрямую касались: высшее руководство Главного управления Танковых войск и директора танковых предприятий с главными инженерами. Остальные рассосались по другим помещениям, имеющим телефонную связь: так что если мне кто-нибудь срочно понадобится - я в любой момент его смогу найти.

Здесь на КНП было достаточно тепло, чтоб скинуть шинель и снять шапку. Имелось где присесть, что выпить и чем закусить в ожидания окончания «танкопробега»…

Нет, не спиртное!

Пузатый самовар на столе и к нему горки вкусностей сложенных на блюдах и вазочках. Впрочем, для желающих перекусить горячим, неподалёку находилась работающая столовая.

Но главное, на КНП имелась радиостанция - по которой можно было поддерживать связь с экипажами танков.

 

«Связь»… Захотелось сдохнуть двуряд и, причём – тут же и немедленно!

Мне, привыкшему к Интернету и мобильнику - из которых собеседника слышно, как будто рядом стоишь, этот треск и хрип из здорового квадратного ящика с непонятными приборами со стрелками - был как железом по стеклу, скрипичным смычком по извилинам головного мозга или рашпилем по «причинному месту».

Чуть позже, от мысли, что возможно здесь придётся провести весь день -