он утверждает, что любой волшебник, имеющий более двадцати единиц силы, - кем бы он ни родился, светлым или темным, - в результате всегда становится «Темным Лордом». Этот вывод он сделал на основе восьми биографий темных лордов, живших в Европе в XIII–XVII веках. Методологически, это даже не научное исследование, а попытка дилетанта построить теорию на пустом месте, но, если допустить, что Дамблдор верит в эту чушь, то можно предположить следующее. Он каким-то образом узнал, - то ли до той роковой ночи, то ли именно в ту ночь, - что у Хетти высокий индекс силы и решил таким образом воспрепятствовать появлению очередной темной леди. Ничего другого мне просто в голову не приходит.

- Ты хочешь сказать, что он испугался всего лишь возможности? – ужаснулась Лили. – Не факта, а всего лишь предположения, что… Господи, да он безумец! И потом, откуда у Хэтти такая сила? Джеймс имел индекс восемнадцать, а у меня – тринадцать, и к тому же я маглорожденная…

- Откуда – это совсем другой вопрос, - возразила ей Анна. – Прожив с двумя ограничителями почти шесть лет, она не потеряла свою магию. Объяснение может быть только одно – ее индекс был изначально запредельно высок, и Дамблдор, к счастью, ошибся в своих расчетах.

Помолчали. Анна никуда не спешила, а Лили глубоко задумалась над тем, что только что услышала.

- Где она сейчас? – спросила после долгой паузы. – Что с ней?

- Я тебе многого не могу рассказать, Лил, - тяжело вздохнула Анна. - Вокруг Гарриет завязана какая-то интрига, смысла которой я не понимаю. Гипотеза – это всего лишь гипотеза, но я опасаюсь, что, если Дамблдор ее найдет, девочка может пострадать. Поэтому наберись терпения! Она жива, здорова. Очень сильна магически и живет с людьми, которые о ней заботятся. Тебя и Гарри она видела, и очень хочет вас обнять, но понимает, что пока делать этого нельзя.

- Она учится в какой-нибудь школе?

- Без комментариев, - покачала головой Анна, - но поверь, у нее есть все, в чем она нуждается, и даже больше.

- Я занимаюсь Окклюменцией…

- Я знаю, Лил, но ты пока не так хороша в этом деле, чтобы противостоять Дамблдору или Северусу, - объяснила ей Анна. – Продолжай заниматься, придет и твое время!

- Ты ее видела? – почти шепотом спросила Лили после очередной, которой уже по счету паузы.

- Видела. – Ну не рассказывать же ей, что девочка спит сейчас в этом самом доме!

- Какая она?

- Красивая, умная, смелая и одаренная сверх всякой меры, - ответила Анна. – И это все, что я могу тебе пока сказать. Если любишь дочь и желаешь ей добра, угомонись. Я не для себя стараюсь.

- Знаю, - «отступила» Лили.

- Тогда, поговорим о другом, - предложила Анна.

- Обязательно сейчас? – спросила расстроенная женщина.

- Лучшего времени мы все равно не найдем, - пожала плечами Анна. – И к тому же, то, что я хочу тебе рассказать, напрямую связано с Хэтти и твоим возможным будущим.

- Серьезно? – распахнула глаза Лили, заинтригованная таким поворотом. – Рассказывай!

- Мой отец довольно много лет собирал выморочные титулы и Рода. Сама понимаешь, ни один Род лишним не будет, даже если от него осталось одно только имя. Когда отец умер, его адвокаты продолжали вести тяжбы, и за четыре года до моего возвращения оттуда, откуда не возвращаются, мне перешли права на главенство в роду Эванштайнов. Это немецкий, лучше сказать, прусский род волшебников. Не такой древний, как Поттеры или Блэки, но все же он был официально основан в 1674 году. Род пресекся во время войны с Гриндевальдом, и к тому времени, как перешел ко мне, никаких денег там уже не было, ни банковских сейфов, ни библиотеки, ничего. Все давно уже растащили все, кто только мог, но права на имя никто, кроме меня, получить так и не смог. Я этим делом не занималась, была занята, но недавно все же решила закрыть этот вопрос раз и навсегда. И тут выяснилась одна любопытная деталь. В волшебном Кёнигсберге, вернее, в городском архиве Кёнигсберга, эвакуированном в Кобленц в 1944 году, нашлись документы, прямо указывающие на принадлежащий Эвенштайнам замок в окрестностях Магдебурга. Замок этот, точнее, развалины замка Эвенштайн по-прежнему принадлежат Роду, то есть, мне. И вот недавно я туда наведалась, и представь, Лили, мое удивление, когда в катакомбах под замком я обнаружила нетронутое грабителями хранилище. Скрыто оно было мастерски, и нашла я его совершенно случайно. Удача улыбнулась, где-то так.

- Захватывающая история, - хмыкнула Лили. – Но я…

- Потерпи! – остановила ее Анна. – Немного осталось.

- Как скажешь, - не стала спорить подруга.

- Я вскрыла хранилище… - продолжила Анна свой рассказ. – Денег, я имею в виду, нормальных денег там не было. Одни рейхсмарки. Много, но теперь — это всего лишь фантики. Другое дело – семейный архив и шкатулка с фамильными драгоценностями. Не бог весть что, но все же ценность. Но дело в другом, стала я разбирать архив и нашла там кое-какие крайне любопытные документы: письма, дневник, копии документов и колдографии. Не буду мучить тебя подробностями, но, когда я изучила бумаги и просмотрела колдографии, я поручила работающим на меня детективам дорасследовать вопрос, проверить факты и все такое. Очень уж не хотелось мне ошибиться. И вот десять дней назад я получила итоговый отчет, с которым хочу тебя ознакомить. Вернее, с выводами, к которым пришли детективы. А выводы таковы. Последними Эвенштайнами были братья Готлиб и Мельхиор. Младший из них, Мельхиор, был слабым