– Разумно. Нашим единственным преимуществом является тот факт, что солдаты из «Сайерет» были застигнуты врасплох и большинство из них не выберется из засады. К сожалению, мы не сможем убрать их всех, они слишком хороши. Так что я предлагаю либо перебить командос внутри храма, либо забрать, что сможем, и вернуться на курорт – это единственное место, куда люди из «Сайерет» не заявятся, чтобы не раскрыть себя.

Заллас понял, что сильно переоценил свои возможности из-за этого человека. Но он также знал, что зашел слишком далеко, чтобы упустить свой шанс добраться до реликвий, которые начали распродавать цыгане. Даже если храм рухнет, земля будет по-прежнему принадлежать ему, и он сможет достать все, что израильтяне похоронили.

– Смотри, у людей, которых они оставили, должно быть, кончились патроны, – заметил тем временем Авис. – Скажи своим людям, чтобы заходили в храм.

Гангстер осмелился заглянуть внутрь и увидел, что там было всего два человека, которые защищали переднюю часть храма. Теперь они остались без боеприпасов и бросились наутек через большие двери. Дмитрий злобно покачал головой, заметив, что одним из мужчин был американец с курорта: его подозрения, касающиеся части истории американцев, связанной с НАТО, подтвердились. Он пришел в ярость, когда понял, что кучу его наемников задержали всего двое защитников храма, и начал злобно махать рукой своим людям, показывая им, чтобы они заходили в храм. Залласу все это уже надоело, ему нужно было быть в замке, а не в храме внутри горы, о существовании которого он узнал только вчера.

– Убить этих людей, сейчас же! – приказал он, после чего посмотрел на Бен-Невина, а затем взглядом отдал приказ одному из своих телохранителей, и тот направил свой «АК-47» на израильтянина. – Посмотрим, что находится в храме, подполковник?

Бен-Невин посмотрел на оружие, а потом на русского, который был занят отряхиванием пыли со своего дорогого пальто. Он решил, что одних лишь древностей в руках Дмитрия будет достаточно для завершения миссии, потому что доказательств существования сокровища Исхода хватило бы для того, чтобы дать всем понять, что древние легенды были реальностью, и раскрыть ложь левого правительства. Теперь Авис понял, что было не важно, выживет русский или нет – дело было в артефактах. Нет, подумал он, это совершенно не имеет значения.

– Да, посмотрим, что иеддиты спрятали от нас, – произнес подполковник вслух.

* * *

Джек объявил о передышке, потому что становилось слишком жарко, чтобы цыгане могли нормально дышать и при этом быстро идти. Коллинз посадил одну маленькую девочку на ближайший выступ, а затем высоко поднял факел и посмотрел вдоль стены, которая уже не была отесана, а представляла собой необработанный камень. Они покинули храмовый комплекс и теперь ушли в глубь горы по естественной системе пещер. Перемещая факел, Джек увидел тысячи отпечатков лап в грязи истоптанного тоннеля. Он понял, что дорога, по которой они шли, годами использовалась голиа, и именно так они перемещались по горе, не попадаясь на глаза людям на ее склонах и у подножия.

– Как у нас дела, полковник?

Джек повернулся и увидел Найлза Комптона с Сарой. Лейтенант несла сестру-близняшку той девочки, которую нес Коллинз. Она положила эту малышку рядом с сестрой, и две маленькие цыганки обнялись. Американцы же принялись обсуждать варианты дальнейших действий.

– Если мы не выведем людей отсюда в ближайшее время, нам придется иметь дело с тепловым истощением, – заметил полковник.

– Мы не можем вернуться назад и не можем продолжать двигаться в глубь горы. Пули или пар, выбор не велик, – ответил Найлз, протирая запотевшие очки.

– Джек, стрельба в храме прекратилась, – сказала Макинтайр и лишь после этого поняла, что это значит. Джейсона и Уилла либо уже убили, либо взяли в плен.

– Я знаю, – обеспокоенно сказал Коллинз. – Эти двое теперь сами по себе. – Он посмотрел на встревоженные лица Сары и директора. – Не волнуйтесь, они знают, когда пора забыть о доблести. С ними все будет в порядке, – солгал Джек, чтобы успокоить и себя, и остальных. Тем временем Найлз задал гораздо более насущный вопрос:

– Где мистер Эверетт?

* * *

Элис смотрела на спящую старуху, слегка промакивая пот, выступивший у нее на лбу. Аня держала бабушку за руку, шагая с другой стороны импровизированной кровати. Четверо деревенских мужчин несли косу, длинный нож мясника, большую дубинку и даже рогатку. Гамильтон видела, что все они начали уставать. Она собиралась убрать руку, когда мадам Корвески схватилась за нее и повернула голову к Элис. Затем она слабо повернулась и посмотрела на внучку.

– Твой сундук с приданым, – сказала она едва слышным шепотом.

– Что, бабушка? – спросила Аня.

Перед тем как ответить своей внучке, мадам Корвески повернулась и посмотрела на Элис.

– Сундук в моем доме, это сундук с приданым Ани, его нужно спасти.

– Бабушка, не думаю, что мы сможем вернуться за моим сундуком, – покачала головой молодая цыганка.

Элис Гамильтон слушала этот разговор и вспомнила тяжелый сундук – как Карл Эверетт достал из него одеяло мадам Корвески и как тяжело ему было придвинуть его к кровати.

– Вы должны это сделать. И миссис Гамильтон, сундук ваш, хранительница тайн, – сказала цыганская королева слабеющим голосом.

– Бабушка, мы не можем вернуться на Патинаш, это слишком опасно, полковник Бен-Невин и русский бандит завладели деревней и храмом, – принялась убеждать ее внучка.

– Миссис Гамильтон, пообещайте мне, что вернетесь в мой дом и заберете мой подарок. Возьмите его в свой храм в пустыне и поместите среди ваших величайших тайн. Хорошо спрячьте то, что найдете, – продолжила настаивать старая цыганка.

Элис перевела взгляд с закрытых глаз мадам Корвески на Аню, которая была в таком же замешательстве, как и она сама.

– Обещайте мне это, миссис Гамильтон, – попросила умирающая.

– Обещаю, – сказала Элис, зная, что Аня была права и что возвращение на Патинаш было невозможно. Эта дорога была теперь закрыта для отступающих цыган. Единственным спасением было покинуть гору, пройдя по ней или под ней.

Элис посмотрела вниз и увидела, что мадам Корвески снова уснула. К старухе подошла Дениза Гиллиам, что измерить ей пульс и потрогать лоб. Она покачала головой, а затем приблизилась к нескольким пожилым цыганкам, которые держали на коленях детей. Врач дала взрослым таблетки соли от обезвоживания, а детям раздала те скудные запасы воды, которые у них были. Длинная цепочка беженцев с Патинаша растянулась почти на полмили, и только мерцание нескольких факелов говорило о том, что они прятались в темноте. Чем дальше они шли, тем сильнее становилась жара.

* * *

Уилл попытался закрыть большие двойные двери храма, но они были слишком тяжелыми и не закрывались лет сто. Створки скрипели и стонали, и тогда Райан помог ему, навалившись на них всем своим весом. Вдвоем им, наконец, удалось закрыть двери как раз в тот момент, когда в древнее дерево попали несколько крупнокалиберных пуль.