И до сих пор в Афганистане бача — это часть повседневной жизни, например в Кандагаре и Мазари-Шарифе, да и даже в Кабуле, хотя и не так открыто, как в провинции. А для многих подростков в стране стать мальчиком-проституткой — это зачастую единственный способ выжить, не умереть от голода и получить защиту. Потому что если повезло, то можно получить в любовники-бачабоззы какого-нибудь полевого командира. Или сделать серьезную карьеру. Что, кстати, произошло и с Якуб-беком.

Осенью 1864 года восстание перекинулось и на северную часть Синьцзяна, Кульджинскую область. Генерал-майор Колпаковский писал руководству, то есть генерал-губернатору Западной Сибири, что «в Западном Китае существует совершенная анархия, и положение его совершенно плачевное. Китайцы Илийских поселений и солдаты из тайпинов… скорее сочувствуют инсургентам, чем своему правительству, снабжая их оружием и лошадьми».

Китайские власти даже обратились к русским с просьбой оказать помощь в подавлении восстания, но русское правительство заняло строгий нейтралитет. Хотя сам генерал Колпаковский призывал к активному вмешательству в ситуацию в Западном Китае. Он считал, что проще помочь подавить восстание, чем тратить деньги на охрану границы. А такой отряд действительно пришлось отправить. Колпаковский предлагал подойти к решению вопроса радикально: занять Чугучак, Кульджу и Кашгар и основать там русские поселения. Он писал, что таким образом не надо будет платить за содержание факторий, и регион станет русским форпостом против Коканда и англичан. И Колпаковский понимал, о чем писал.

Потому что, когда началось восстание, в Кашгаре тут же объявились английские агенты. В 1865 году из Ладака в Яркенд проник Мухаммед Хамид, пандит, то есть шпион Индийской службы, подготовленный из местного индийского населения. Он собирал сведения о состоянии дел в регионе, и на основании его доклада было решено усилить экономическую экспансию английских товаров через кашмирских купцов. В 1868 году Якуб-бек сместил Бузрук-Ходжу и взял города Кучи, Курли, Карашар, Куня-Турфан. Поначалу он не называл себя ни шахом, ни эмиром, скромно ограничивался титулом «бадаулет», то есть «счастливый». И правда, для бывшего бачи такая карьера была головокружительной. Как тут не назвать себя счастливым.

В декабре 1868 года в Кашгарию прибыл английский разведчик Роберт Шоу, он лично встретился с Якуб-беком. Причем переговоры проходили в несколько этапов. Поначалу Якуб-бек не хотел принимать англичанина. Он пытался выстроить отношения с Петербургом и даже был готов вести переговоры о признании его как самостоятельного властителя самостоятельного государства. Русские были к этому не готовы. Точнее не собирались злить китайцев, с одной стороны, и признавать власть какого-то проходимца — с другой. И тогда Якуб-бек решил искать союза с Англией. Шоу, конечно, отрицал, что официально представляет правительство, он объяснял, что он вольный путешественник. Бадаулет был хоть и не грамотным и не образованным человеком, но в английской политике разбирался не хуже иных дипломатов. Он заявил Роберту Шоу: «Я рассматриваю вас как брата. От чьего бы вы имени ни говорили, я прислушаюсь». После он добавил: «Королева Англии подобна солнцу, которое согревает все своим сиянием. Я пребываю в холоде, но желаю, чтобы несколько лучей ее сияния упали на меня. Ваше прибытие — большая честь для меня. Я рассчитываю, что вы поможете и мне, и вашей стране». Тогда же Якуб-бек предложил отправить в Британскую Индию посла, Шоу согласился и даже пообещал его сопроводить.

Одновременно с Шоу в Кашгаре оказались еще два разведчика. Первый — один из самых ярких и отважных британских путешественников той эпохи Джордж Хейуорд. Офицер Королевских шотландских стрелков, он, уволившись из армии, подружился с одним из идеологов Большой Игры и борцом с русской угрозой, сэром Генри Роулинсоном, который к тому моменту возглавил Королевское Географическое общество. Общество, конечно, считалось совершенно аполитичным, но Роулинсон был известным русофобом и сумел убедить Хейуорда, что его будущие путешествия — это не просто развлечение, а часть важного политического процесса. Так вот в Кашгарию он попал тоже как путешественник. И тоже вроде бы как по своей инициативе. Но в действительности это было разведзадание, правда, не одобренное индийской администрацией: Хейуорда считали авантюристом, и никто из чиновников не хотел брать на себя ответственность за его жизнь. Якуб-бек, кстати, совершенно не хотел просто так отпускать Хейуорда, потому что тоже понимал — перед ним не просто купец и путешественник, это просто маска. Но Шоу сумел убедить его, что для налаживания отношений стоит позволить Хейуорду спокойно уехать. Якуб-бек тогда отпустил еще одного человека, который показался ему подозрительным. Звали его Мирза Шуджа. Он тоже был английским разведчиком — пандитом, то есть специально подготовленным и образованным индийцем.

Такая идея, использовать местных жителей для ведения разведки в Центральной Азии и Афганистане, на Памире и в Тибете, принадлежала капитану королевских инженерных войск Томасу Монтгомери. После провала Конолли и Стоддарта, после гибели Бернса и еще нескольких агентов вице-король Индии запретил использовать офицеров в качестве разведчиков. Все равно они не могут выглядеть на сто процентов азиатами и рискуют провалить задание и погибнуть. И как результат — Служба Индии (то есть главная структура колониальной администрации), а именно она занималась составлением карт, попала в трудную ситуацию. В не менее сложном положении оказалась и военная разведка. И если в приграничной зоне сведения могли добывать следопыты из Корпуса Разведчиков, о чьих подвигах будет рассказано отдельно, то глубинную разведку осуществлять стало просто некому.

Не исключено, что англичане знали про русский опыт, а именно про миссии Чокана Валиханова, и решили, что могут сделать нечто похожее. Но как всегда более системно. То есть у Российской империи это была разовая акция, англичане же построили работу всерьез и надолго. Хотя возможно, что Монтгомери сам додумался до этого очевидного решения. Разоблачить местных почти невозможно. Маскироваться им не надо. И началась подготовка агентов. Все делалось в строжайшей тайне. Даже в Службе Индии лишь отдельные чиновники знали о существовании пандитов, при том что их настоящие имена оставались засекреченными, их называли условными кличками, а числились они вообще под номерами. Их обучением занимался лично Монтгомери в специальном здании штаба Службы в городке Дехра Дан, в предгорьях Гималаев.

Монтгомери учил пандитов поддерживать постоянный темп движения, чтобы разведчики могли хотя бы примерно фиксировать пройденное расстояние. Хотя в школе придумали способы и относительно точной фиксации расстояния. Пандиты часто путешествовали под видом паломников, буддистов, реже под видом мусульман. У тех и других всегда были четки, разница лишь в том, что в традиционных буддистских — 108 бусинок, а в мусульманских 99. Монтгомери слегка переделал четки — сделал их на 100 бусин. Это было необходимо для того, чтобы после каждых ста шагов пандит, шедший под видом паломника, перекидывал одну бусину. Ну а что, идет человек, молится. Полный круг четок составлял 10 тысяч шагов. Вечером оставалось только зафиксировать пройденное расстояние. Бумагу для записей прятали в буддистское молитвенное колесо. Или делали тайные пометки в сборниках мусульманских молитв, над определенными буквами. Компасы прятали в молитвенные барабаны. Термометры прятали в посохи «паломников», секстан — в двойное дно дорожных сундуков.