Они помолчали. Эплби достал и набил трубку, прикурил и выпустил облачко дыма, подчеркивая размеренностью движений, что готовится задать важный для него вопрос.

– Расскажите мне, – он подбросил вверх коробок спичек, – когда сочтете нужным, – коробок стал падать, и он поймал его, – о Буссеншуте и Бердвайр.

– О ком? – вытаращился на него Уинтер.

– Прежде чем эти люди ушли в дом несколько минут назад, я составил себе примерное представление, как они сошлись вместе. Буссеншут гостит у Шуна. По всей видимости, впервые. Но вчера по пути в аббатство он заехал к миссис Бердвайр, и тоже впервые в жизни. И если верить рассказу этой леди, изобразил из себя прилежного читателя ее отчетов о путешествиях. А этим утром уговорил Шуна нанести визит даме совместно. Потом они втроем прибыли сюда. Шун – чтобы пригласить к себе на завтра, а миссис Бердвайр – чтобы под прозрачной маской любезности выразить свое возмущение. И, как я заметил, Буссеншут действительно не упускает возможности высказать подкрепленное фактами восхищение путешествиями, совершенными миссис Бердвайр. И теперь я хочу спросить у вас, что за всем этим кроется?

– Понятия не имею. Вероятно, это выходит за пределы сферы наших интересов. – И тут Уинтер вздрогнул от внезапного озарения. – Вот ведь хитрый пронырливый старый лис!

Эплби довольно улыбнулся.

– Вот видите, – сказал он. – Что-то щелкнуло внутри сознания, и до вас дошло. Расскажите теперь, что именно.

– С превеликим удовольствием. Это еще одно приложение к общему заговору. Его побочный продукт или, как я окрестил для себя вчера такие вещи, дополнительная мистерия. – Он усмехнулся. – И в этом весь Буссеншут… Его стиль. Вы когда-нибудь слышали о моем коллеге Хорасе Бентоне?

– Слышал. – Коробок Эплби снова взлетел в воздух. – Он в свое время занимался нелегальной продажей малого стрелкового оружия на Ближний Восток.

– Что?! – Уинтер подпрыгнул на месте, словно его крепко шибануло разрядом электрического тока.

– Для Шуна, разумеется. Более того, он входил в Общество друзей достопочтенного Бе́ды.

Они посмотрели друг на друга.

– «Мне бы хотелось познакомиться с Шуном», – уныло произнес Уинтер. – «Мне бы хотелось познакомиться с Шуном». Это слова Бентона. Нашего маленького Бентона.

Потом он поднял взгляд, полный откровенного сомнения.

– Мне мало что известно о биографии Бентона. Ему предоставили у нас профессорскую кафедру раньше, чем мне. Но для этого у него должен быть совершенно безукоризненный, положенный для всех послужной список. Каким образом он мог оказаться замешанным в сомнительных сделках с оружием? И, боже мой! Какое отношение это имеет к Элиоту и его нелепому Пауку?

Эплби улыбался радостной, почти детской улыбкой.

– Подающий надежды ученик, – сказал он, – никогда не теряет головы. Сохраняйте спокойствие. Очень скоро анализ ситуации станет вам ясен. Начнем с того, что вы, как я погляжу, ничего не знаете о друзьях. Джаспер Шун не просто так заделался горячим curioso. Организация, которую он возглавляет, – Общество друзей достопочтенного Бе́ды – официально занимается невесть чем. Они рыскают по европейским архивам, собирая материалы по английской истории и антиквариату. Для этого они наняли нескольких настоящих ученых (но принцип отбора был таков: чем глупее и менее сообразителен, тем лучше), а под прикрытием такого рода деятельности эта тайная организация сеет зло, крупно наживаясь. Вашему другу Бентону довелось потрудиться в обеих ее частях.

Уинтер покачал головой.

– Мне доставит огромное удовольствие, – сказал он, – послушать, как вы будете все это анализировать и раскладывать по полочкам. Сам я вижу только безнадежную путаницу. Если факты, которые вы только что вывалили передо мной, действительно составляют подлинный сюжет картины, – а вы сами признаете, что лишь инстинкт подсказывает вам такое видение, – то мы попадаем в совершенно иную реальность. Мы с вами вели поиски ловкого врага Элиота среди членов семьи или окружающих его профессионалов. И вы убедили меня, что преследования постепенно распространяются на других его близких, приведя в пример начавшуюся скрытую атаку на влюбленного Тимми. А теперь, стоило мне упомянуть никому неизвестную и жалкую фигуру по фамилии Бентон, как вы уже вовлекаете меня в поистине масштабную драму торговли пушками и прочим громко стреляющим оружием. Но в этом нет смысла. Нет единства действия. – Уинтер сделал нетерпеливый жест. – Элиоту и в голову бы не пришло описать нечто подобное для широкой публики.

Эплби лишь повторил просьбу, расширив число персонажей.

– Расскажите мне о Буссеншуте, Бентоне, Шуне и Бердвайр.

Уинтер задумался.

– Позапрошлым вечером мне понадобилось получить для Тимми разрешение на отлучку сюда. Такое разрешение уполномочен дать только Бентон. В нашей преподавательской гостиной Буссеншут упомянул, что собирается посетить Шуна и взглянуть на древний папирус. Невольно возникла тема манускрипта, найденного Бентоном в Леванте, и у меня появился шанс вставить слово о миссис Бердвайр и ограблении ее дома. Услышав имя этой дамы, Бентон пришел в необъяснимое волнение, и Буссеншут, от которого ничто не укроется, был этим весьма заинтригован. Одно из его излюбленных мелких развлечений состоит в издевательствах над Бентоном любыми доступными способами. Он, вероятно, решил, что у миссис Бердвайр имеется на Бентона какой-то компромат, и, будучи человеком предприимчивым, не откладывая, взялся за нее. А теперь, будьте любезны, найдите связь между приведенными мной фактами и, скажем, надписью Дурость-Холл.

– Мне кажется, – вне всякой связи произнес Эплби, – что нам пора готовиться к обеду.

Уинтер успел забыть, насколько голоден. По всей видимости, Эплби заслуживал доверия, но Уинтер не мог избавиться от все еще звучавшей в ушах фразы Бентона: «Мне бы хотелось познакомиться с Шуном». Он сразу ощутил себя не в своей тарелке, а с поспешным прибытием в Раст это ощущение только усугубилось. Вспомнив свои неуклюжие маневры при попытках выудить информацию из мисс Кейви и Уэджа, Уинтер мысленно обозвал себя докучливым дураком. Все его усилия не дали ничего нового для понимания тревожного и, вероятно, зловещего дела Паука. Абсолютно ничего.

Ничего. Уинтер – дилетант, взбунтовавшийся против профессионала, посмотрел на Эплби и внезапно ощутил себя неловким и усталым человеком, занимающимся пустяками. Причем пустяками уже знакомыми. Много лет назад он оказался точно в таком же положении…

– Я все понял!

Эплби бросил на него изумленный взгляд.

– Самую суть происходящего. Способность шутника проникать в мысли Элиота. Я… – Уинтер внезапно стал осторожнее в выражениях. – Я увидел вероятное решение загадки.

– Если вам это действительно удалось, что ж, можно собирать вещи и отправляться по домам. Раскройте эту тайну, и все остальное станет ясно как день.

– Именно, – кивнул Уинтер, – и смысл стихов Вордсворта тоже.