Итак, У Сун, попирая ногой сваленного на землю Цзян Мынь-шэня, сказал:

– Если ты хочешь, чтобы я помиловал тебя, выполни три мои условия, на том мы и покончим.

– Добрый человек, – ответил на это Цзян Мынь-шэнь, – скажи лишь, чего ты желаешь, и я все исполню.

– Во-первых, – сказал У Сун, – ты должен вернуть имущество прежнему владельцу – Ши Эню – и немедленно убраться из Куайхолиня. Как посмел ты отобрать чужую собственность?

– Верну, непременно верну, – поспешил ответить Цзян Мынь-шэнь.

– Как только я отпущу тебя, – продолжал У Сун, – ты пригласишь самых именитых граждан Куайхолиня и попросишь их принести извинения Ши Эню. Это второе мое условие.

– И на это согласен, – отвечал Цзян Мынь-шэнь.

– Наконец, третье мое условие такое, – сказал У Сун. – Сегодня, как только ты возвратишь владельцу все имущество и покинешь Куайхолинь, ты отправишься к себе на родину. Я не позволю тебе жить в Мэнчжоу. А если ты не уедешь, я стану избивать тебя до полусмерти всякий раз, как встречу, и, может быть, совсем прикончу. Ну как, принимаешь ты мои условия?

Цзян Мынь-шэнь, который думал лишь о том, как спасти свою шкуру, торопливо пробормотал:

– Согласен, согласен! Я все сделаю, как велишь! После этого У Сун помог Цзян Мынь-шэню подняться и увидел, что все лицо его посинело, рот распух, шея свернута, а с виска стекает кровь.

Указывая на Цзян Мынь-шэня пальцем, У Сун проговорил:

– Да что мне такой слизняк, как ты, когда на Цзинянгане я голыми руками прикончил огромного тигра. Где уж тебе тягаться со мной! А ну-ка, передай все настоящему хозяину! Не то я прикончу тебя, мерзавец!

Теперь Цзян Мынь-шэнь понял, что перед ним У Сун, и принялся извиняться и молить о пощаде еще усерднее. В этот момент появился Ши Энь. В сопровождении двадцати отважных молодцов он спешил на помощь У Суну и очень обрадовался, когда увидел, что У Сун одержал победу. Все окружили У Суна. У Сун, указывая на Ши Эня, сказал Цзян Мынь-шэню:

– Вот настоящий хозяин! А ты скорее собирайся в дорогу и зови именитых граждан.

– Добрый человек! – сказал Цзян Мынь-шэнь. – Прошу вас войти в комнаты и отдохнуть немного.

У Сун со всей компанией отправился в трактир. Весь пол там был так залит вином, что ступить было некуда. Слуги, которых У Сун бросил в чан, барахтались в нем и, хватаясь руками за края, старались выкарабкаться оттуда. Остальных слуг и след простыл. Женщине же только что удалось вылезти из чана, вся голова ее и лицо были в ссадинах и царапинах, а с юбки струйками стекало вино. У Сун скомандовал:

– Эй вы! Живее собирайтесь и убирайтесь отсюда!

Цзян Мынь-шэнь приготовил повозку, собрал свои пожитки и поспешил отправить жену. Потом разыскал оставшихся слуг и послал в город за почетными гражданами, с просьбой принести за него извинение. Он достал лучшего вина, разных закусок и пригласил всех к столу. У Сун попросил Ши Эня занять место хозяина и сесть выше Цзян Мынь-шэня.

Перед каждым из присутствующих поставили чашку и наполнили вином. Когда выпили по нескольку раз, У Сун сказал следующее:

– Пусть узнают все собравшиеся здесь уважаемые соседи, что я – У Сун из города Янгу – убил человека и был сослан в эти края. Здесь я услышал от людей, что трактир в Куайхолине был построен сыном начальника лагеря ссыльных и принадлежал ему. Но Цзян Мынь-шэнь силой отнял у Ши Эня трактир и, не имея на то права, лишил его средств к жизни. Не подумайте, уважаемые, что Ши Энь мой господин. Я не имею к нему никакого отношения, но я всегда готов сражаться с людьми бесчестными и несправедливыми! Встречая на своем пути произвол, я всегда обнажаю меч и ради справедливости готов пожертвовать жизнью. Сегодня я чуть было не прикончил этого Цзяна ударом кулака (одним мерзавцем меньше стало бы на свете) и лишь из уважения к вам, почтенные соседи, оставил негодяю жизнь. Я требую, чтобы сегодня же вечером он покинул эти места. А если он не сделает этого, с ним случится то же самое, что с тигром на перевале Цзинянган.

Только теперь присутствующие поняли, что перед ними командир охраны У Сун, убивший тигра на перевале Цзинянган. Они поднялись со своих мест и, извиняясь за Цзян Мынь-шэня, говорили:

– Не гневайтесь! Прикажите ему уехать отсюда, а все имущество передать прежнему владельцу.

Цзян Мынь-шэнь между тем сидел окончательно перепуганный, не смея произнести ни слова. А Ши Энь проверил всю посуду и мебель и снова вступил во владение трактиром. Мы не станем распространяться о том, как Цзян Мынь-шэнь, пристыженный, распрощался со всеми соседями, погрузил вещи на повозку и уехал.

Расскажем лучше, как У Сун угощал своих гостей и напоил их допьяна. Разошлись они поздно вечером, а У Сун как заснул, так и проспал до позднего утра.

Надо вам сказать, что, как только начальник лагеря услышал, что сын его Ши Энь снова стал хозяином кабачка, он тотчас же сел на коня и прискакал в Куайхолинь лично отблагодарить У Суна. Несколько дней подряд они пировали в кабачке, и все жители Куайхолиня до единого, узнав о силе и храбрости У Суна, приходили к нему наперебой выразить свое почтение.

Трактир привели в порядок и открыли для гостей. Начальник лагеря вернулся в Аньпинсай к своим делам, а Ши Энь послал людей разведать, куда уехал Цзян Мынь-шэнь со своей семьей. Однако они так и не узнали этого. Вскоре Ши Энь забыл о нем и стал заниматься своим делом. Доходы от трактира сильно возросли. Питейные заведения, игорные дома, а также меняльные лавки присылали Ши Эню долю от своих прибылей. К У Суну, который помог ему отделаться от врага, Ши Энь питал большое уважение, почитал его, как отца, и оставил жить у себя. Однако не будем подробно рассказывать о том, как хозяйничал Ши Энь, снова возвратившись в Куайхолинь округа Мэнчжоу.

Время летело. Прошло уже больше месяца после описанных событий. Жара понемногу стала спадать, и утренняя роса приносила прохладу. Наконец осенние ветры окончательно прогнали летний зной и наступила осень. Говорить об этом много не стоит, получится длинно, а совсем не сказать – как будто тоже нехорошо.

Однажды Ши Энь и У Сун сидели в трактире и беседовали. Они обсуждали различные приемы кулачного боя, обращения с пикой и другим оружием, как вдруг увидели у дверей