14 сентября 2003 года. В передаче «Встреча с прессой» на телеканале NBC Чейни заявляет: «С тех пор как я оставил руководство компанией Halliburton и стал вице-президентом, я избавился от всех своих связей с компанией, теперь у меня нет с ней общих финансовых интересов». В это время он получает от компании жалованье в размере 150 000 долларов в год и владеет 433 333 неиспользованными опционами на приобретение акций компании.

Декабрь 2003 года DCAA (Defense Contractor Audit Agency – Агентство проверки оборонных подрядчиков) еще при предварительной проверке подтвердило, что Halliburton и кувейтская компания Altamnia завысили цену транспортировки газа, импортируемого в Ирак как минимум на 61 млн долларов. KBR назначила цену 2,64 доллара за каждый галлон, транспортируемый в Ирак, в то время как другие участники тендера на транспортировку газа предлагают в два и более раза низшую цену. DCCA ранее уже просила главного инспектора Пентагона провести расследование по поводу этих наценок и заявила, что контракт был отдан Altamnia при очень странных обстоятельствах…»

Все это напоминает дикий разгул казнокрадства что при Николае Первом в Крымскую войну, что при Ельцине. И ведь до сих пор в Расее находятся кретины-интеллигенты, которые говорят, что ради искоренения коррупции и к вящей пользе необходимо все приватизировать (тогда воровать, мол, меньше будут) и установить для контроля демократию по-американски! Ну, сильно помогла в Ираке частная инициатива с демократией-то?

Я знаю только несколько примеров систем, очень сильно задавивших коррупцию. Первая – сталинская. Вторая – со значительным отставанием – гитлеровская. Третья – сингапурская, тоталитаризм Ли Куан Ю.

Знаешь, читатель, происходящая нынче в США приватизация государства до боли напоминает мне то, что творилось в РФ первой половины 90-х. Мне не было еще и тридцати лет от роду, когда в свет вышла первая книга автора сих строк – «Москва – империя тьмы» (1995 г.). Именно в ней будущий М.К. сделал вывод, что приватизация государства приведет к новому полицейско-диктаторскому режиму латиноамериканского типа. К режиму, что станет могильщиком для русской промышленности, науки и образования. В общем, так оно и случилось: пришел путинизм.

А значит, нечто аналогичное будет и в ядре капсистемы. По аналогии…

То есть воровство пошло по полной программе. Как известно, приватизация государства и дикое воровство (посмотрите на путинизм) заканчиваются установлением авторитарного строя мародеров. Это началось и в США. Впрочем, не только в них. С 1994 года была уничтожена главная антикоррупционная норма Запада: политик или чиновник, приходя во власть, всегда должен был выходить из состава компании, в которой работал или имел долю собственности. Зачем? Чтобы не возникало конфликта интересов. Чтобы человек, получив в руки власть и право распоряжаться бюджетными деньгами, не мог бы использовать все это для обогащения своей компании, фирмы, корпорации. Чтобы не мог давать ей всяких налоговых льгот и государственных заказов, не имел возможности давить силой государства конкурентов своего частного предприятия. Именно это происходит в Латинской Америке и в РФ, где практически все чинуши имеют частный интерес. Но на Западе до недавних пор норма блюлась неукоснительно. Если некто становился президентом или министром, то немедля покидал посты главы фирмы или члена совета ее директоров, передавал свои акции кому-нибудь в доверительное управление. И хотя оное и не предотвращало полностью приватизации власти – все равно оставались возможности порадеть формально уже «не своей» фирме – это было лучше, чем ничего. Но с 1994 года миллиардер Берлускони, став премьером Италии, и не подумал выходить из руководства своих корпораций. Более того, он использовал полученную государственную власть для расширения собственной медиаимперии. Берлускони становился во главе страны периодически и так же периодически использовал власть для личного обогащения. Антикоррупционное табу пало. Потом примеру итальянского дельца последуют и американские бонзы. Хотя бы тот же Чейни со своей «Халлибертон».

Таким образом, пришла эра бесстыдной приватизации государства. Но параллельно с этим начался и другой процесс: создание модели будущего рабовладельческого общества.

Захватив Ирак, янки попробовали было превратить завоеванную страну в идеальный полигон для проведения радикальных рыночных реформ. Они пробовали провести тут полную либерализацию рынка, отменить ввозные пошлины на импорт, обеспечить тотальную приватизацию – вплоть до передачи нефтяной промышленности в руки иностранного капитала. Естественно, корпорациям пытались обеспечить полную свободу – с низкими налогами, с правом свободно вывозить прибыль из Ирака. Ну, и закончилось все это соответствующе: до трети иракцев лишились работы, системы водо-и энергоснабжения пришли в полный крах, нищета зашкалила за все мыслимые пределы. Иракцы такого «счастья» не приняли, массой подавшись в боевики. Вся затея построения образцового «рая свободного капитализма» на иракской земле, очищенной от прошлого с помощью военной катастрофы, с треском провалилась. Вместо рая родился кошмар. Со взрывами, убийствами, межрелигиозной резней и насилием, с полным беспросветьем впереди.

В этих условиях проступила истинная модель будущего по-ультракапиталистически. Ирак превратился в мир для «чистых» и «нечистых». «Чистым» отведена «зеленая зона» в Багдаде: особо охраняемая, обнесенная стенами безопасности территория, где размещается оккупационная власть. Только здесь есть нормальное энергоснабжение, работающий водопровод, нормальный порядок, достойная медицина и т. д. А за пределами этого «острова» царят нищета, деградация, дикость. Здесь вынуждены жить «нечистые», «неконкурентоспособные». Попросту говоря – лишние, не вошедшие в глобализованный «рай».

Не должен ли мир по планам капиталистической элиты превратиться в этакий «архипелаг ГЛОБЛАГ»? То есть в систему вот таких изолированных «островов», укрепленных лагерей для богатых и успешных, окруженных океаном нищеты и деградации? Не должен ли Глобальный смутокризис ускорить процесс такой трансформации общества?

Мир, состоящий из сети укрепленных «корпоративных островов», каждый из которых охраняется частной армией, имеющий корпоративную медицину, частные страховки, частные школы и т. д. Модель сия, в общем, не нова. Ее вовсю опробовали в Бразилии, где имущие и их слуги живут, по сути, в укрепрайонах, а частные военные отряды периодически устраивают отстрел бедных. И вроде как ничего: при этом Бразилия обеспечивает экономический рост, ведет свою ядерную программу, строит космодром, пробивается на рынок со своими самолетами. Дескать, жить можно и так.

Такая модель общественного устройства все четче проявляется в РФ и Индии. В самих Штатах богатые все больше удаляются в изолированные поселения. Тенденцией становится «городской сепаратизм» в США: когда богатые пригороды, не желая платить налоги на содержание жалких государственных школ и трущоб, наводненных наркоманами, нищими, неграми и «латинос», объявляют себя отдельными городами со своими органами самоуправления. Это ускоряет раскол социума в США, делающего богатых еще богаче, а бедных – еще беднее. Кто-то справедливо заметит: люди не хотят на свои деньги содержать черных наркоманов и бездельников. Но в РФ вроде нет толп негров и «латинос», а процессы пошли те же. В положение чернокожих изгоев попадают десятки миллионов русских.